Преподобный Ефрем Сирин:

Святые и во плоти наследуют Царство. Природа плоти требует себе покоя, они же более стараются о сокрушении; озлобляемые – радуются, в болезнях – не врачуют себя. Природа наша услаждается славой, они же, судимые, утешаются, утаивают дела своего милосердия, стараются скрывать свое благочестие. Природа плоти требует пищи; они же изнуряют ее постами, истончают подвигами. Природа имеет склонность к брачной жизни, они же обуздывают ее воздержанием, отсекают все поводы к пожеланию. Природа наша гонится за удобствами жизни, а святые, когда им наносят обиду, терпят, когда расхищают их – переносят великодушно. Поэтому можно сказать, что они отрекаются почти от всякой плотской жизни.

Святые... как граждане небесные служат Богу среди земнородных. В неутомимой борьбе преодолевают они плотские похоти, и свое тело, по воле Господа, делают сосудом святыни. Душевные силы они направляют к духовным созерцаниям и становятся обителью Бога, чтобы Он обитал в них.

Ради людей благодать Господа снизошла в обитель праведных, чтобы всем разделить Его спасительные дары, какие сообщает Он Своим рабам. Любовь Господа привела своих таинников на путь жизни. Святые достигли обетовании среди скорбей по плоти. Они хранили истину, порядок, исполняли должное и во имя истины успокоились в пристани от житейской суеты. Во след их текла моя мысль, и я увидел смерть, которая уже давно умерщвлена в них и превратилась как бы в ничто.

Кто видел целые сонмы питающихся одною Славою? Ризы их – свет, лица - сияние; постоянно поглощают и источают они полноту благодати Божией. В устах у них – источник мудрости, в мыслях – мир, в ведении - истина, в исследованиях – страх, в славословии – любовь.

Святитель Иоанн Златоуст:

У святых не только слова, но даже лица исполнены духовной благодати.

Святые, пламенея любовью к Господу и вознося священные песни, даже не чувствовали скорбей, но всецело предавались молитве.

Таков обычай святых: если они (по попущению Божию) сделают что-нибудь плохое, то торжественно это показывают, каждый день стенают и делают открытым для всех, если же - что-нибудь благородное и великое, то скрывают это и предают забвению.

Таковы души святых: для исправления других они жертвуют собственной безопасностью.

Для того благодать Духа и описала для нас жизнь и деятельность всех святых... чтобы мы узнали, как они, будучи одного с нами естества, совершили всякую добродетель, чтобы и мы не ленились подвизаться в ней.

Души святых таковы, что они и страждущим сочувствуют, и счастливым не завидуют, но радуются, веселятся, утешаются, видя получающих благодеяния.

Со святостью Бог соединил великолепие, потому что нет ничего великолепнее святого... потому что во святых почивает Бог как Святой. Потому-то Он ставит их не перед лицом Своим, а принимает в собственное святилище и делает Своими сожителями и общниками Своей славы Царства.

Души святых исполнены кротости и человеколюбия как к своим, так и к чужим; они жалеют и бессловесных.

Не одно освобождение от грехов делает святым, но также присутствие Духа и богатство добрых дел.

Чем больше мы приобретаем совершенств, тем более лютым становится диавол; он делается более свирепым, когда видит, что мы заботливо совершенствуем свою жизнь.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Нестерой):

Верх святости и совершенство состоят не в совершении чудес, но в чистоте любви. И это справедливо: чудеса должны прекратиться и уничтожиться, а любовь всегда останется (1Кор. 13, 8).

Души святых, при всем том, что еще соединены с телом и в этом мире, соединяются с благодатью Святого Духа, обновляются, изменяются на лучшее и воскресают от мысленной смерти; потом, по разлучении с телом, отходят в славу и сияющий невечерний свет...

Преподобный Симеон Новый Богослов:

Святые души бывают свободны от тщеславия. Украшенные пресветлой и царской ризой Всесвятого Духа и преисполненные преимущественно славой Божией, они не только не заботятся о славе человеческой, но и когда окружают их ею люди, не обращают на нее совершенно никакого внимания.

Когда откроются книги совести святых, тогда воссияет в них Христос Бог наш, обитающий в них теперь сокровенно; и святые сделаются подобными Ему, Богу Вышнему.

Человек тогда бывает свят, когда уклоняется от зла и творит благо не потому, чтобы освещаем был добрыми делами, ибо делами закона не оправдается ни одна душа, а потому, что через добрые дела усвояется и уподобляется он Святому Богу.

Для достижения совершенства... тебе необходимо сначала подавлять свои собственные желания... и совсем их погасить и умертвить. А чтобы преуспеть в этом, нужно непрестанно противиться себе в дурном и принуждать себя на доброе, нужно непрестанно бороться с собою и со всем, что благоприятствует твоим волнениям, возбуждает и поддерживает их. Уготовься же на такую борьбу и познай, что венец вожделенной цели не дается никому, кроме доблестных воинов и борцов.

Святитель Тихон Задонский:

Бог есть Святость.

Скорби возводят к совершенству.

К успеху в христианском деле ведет крест и искушение. "С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка" (Иак. 1:2-4). Крест и различные искушения есть училище духовное, в котором обучаются христиане. Как в училищах обучаются отроки и юноши правописанию, красноречию и мирской мудрости, так в училище креста и искушений христиане, младенцы и отроки во Христе, обучаются правильной, красивой и богоугодной жизни и духовной премудрости. И чем более в этой духовной школе пребывают, тем более искусными становятся в христианском деле.

Бог твой и Господь свят, ждет и от тебя этого: "Будьте святы, потому что Я свят" (1 Пет. 1, 16). Должен и ты хранить святость, данную тебе в крещении, и ради этого хранить себя от всякой скверны плоти и духа, уклоняться от всякой нечистоты и прочего, что отлучает от общения с Богом и Сыном Его Иисусом Христом.

Как земледелец выходит на поле обрабатывать землю, купец приходит в лавку торговать, ученик идет в школу учиться, судья приходит судить и изыскивать правду, воин выходит на брань подвизаться против врагов и защищать свое отечество, так христианин входит в христианство, чтобы свято жить, угождать Христу Господу и верой в Него – у Него искать вечного спасения.

Истинная святость никакими грешниками не гнушается. Истинно святой ненавидит грех, но не грешников; грехами гнушается, но не гнушается грешниками. Книжники и фарисеи, надменные мнимой святостью, гнушались грешниками, потому и укоряли апостолов: "Для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?" (Мф. 9, 11). Но Христос, Святейший святых и Источник святыни, никакими грешниками не гнушался. Этому следуют и святые рабы Его, которые отвращаются от грехов, но не от грешников: грехи ненавидят, но грешникам соболезнуют и состраждут. Да постыдится надменная фарисейская гордость, которая гнушается подобными себе грешниками!

Апостолы видели в славе как Спасителя, так и явившихся пророков, причастников этой славы. Отсюда видим, что в вечной жизни слава святых будет подобна славе Христовой: будут "подобны Ему" и увидят Его, "как Он есть" (1Ин. 3, 2). Здесь просветилось лицо Христово, как солнце: "Тогда праведники воссияют, как солнце, в Царстве Отца их" (Мф. 13, 43), ибо Христос "уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его" (Флп. 3, 21). Видим еще, какая радость и сладость там будет. Петр такую радость и сладость почувствовал в себе, увидев славу Божию, что и с горы сходить не хотел, но хотел там и пребывать: "При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть" (Мф. 17, 4) и прочее. Некую часть славы Божией и насколько могли видеть увидели, но в такую радость и сладость пришли; какие же там будут радость и веселие, где явится вся слава Божия, где узрят Бога "лицем к лицу?" (1Кор. 13, 12).

Во время весны прорастают листья и цветы трав и деревьев и появляются вовне, и этими листьями и цветами травы и деревья одеваются и становятся прекрасными. Так в Воскресении в телах святых явится их красота, которая ныне пребывает сокровенной в их душах, и этой красотой, как прекрасной ризой, оденутся ожившие тела их. Ибо они будут сообразны прославленному Телу Спасителя нашего.

Звали в Царство Божие пророки, звали апостолы, звали преемники их, святые, пастыри и учители церковные, в древности жившие, но и сами спешили жаждущим духом к почести этого вышнего звания. И ничто их звания и стремления не могло обратить вспять. Не только богатство, честь, славу и всякое благо мира сего они ни во что вменили, но презирали и узы, темницы, изгнания, биения, раны, мучения, страдания и смерть и "многими скорбями" входили "в Царствие Божие" (Деян. 14, 22). Потому и призываемые ими люди, видя такое стремление своих предводителей к высшему званию, со всяким усердием спешили за ними. Их пример, сообразный словам, поощрял и привлекал к этому призываемых людей.

А если потрудишься и прочитаешь книгу, в которой описаны жития святых и различные страдания мучеников, еще лучше узнаешь, как сильна и действенна вера! Там увидишь, что ни скорбь, ни теснота, ни гонение или голод, ни нагота, ни опасность, ни меч, ни смерть не могли отлучить воинов Христовых от любви Божией во Иисусе Христе, Господе нашем. Их считали "за овец, обреченных на заклание" (Рим. 8:36). Ради Христа они принимали узы вместо украшений, темницы вместо царских чертогов, поношение и хулу вместо чести. Они спешили к позорной смерти, на съедение зверям, к сожжению в огне, к потоплению в море, как на сладкий брак; биение, раны, растерзания и раздробления членов принимали, как в чужих телах. А что их побудило с такой радостью принимать различные страдания, если не вера и родная сестра веры – любовь ко Христу Иисусу, и за это воздание вечных и неизреченных благ в Небесном чертоге? Видишь ли, как они свою веру запечатлели кровью своей и смертью?

Как при естественном рождении младенец не всегда остается младенцем, но растет телом и возрастает разумом и рассуждением, так должно быть и в духовном рождении, в котором рождаемся свыше, от Бога. Не всегда нужно быть младенцем во Христе и питаться молоком... нужно стараться возрасти "в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова" (Еф. 4, 13).

Нужна для этого постоянная и усердная молитва, поскольку без помощи Божией не только преуспевать, но и сохранить себя не можем в христианском благочестии, по слову Христову: "...без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15, 5). Помощь же и благодать Божию мы получаем по молитве, как сказано: "Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам" (Мф. 7, 7). Поэтому хотящий расти и успевать в благочестии должен усердно молиться и просить к этому помощи у Бога.

Святитель Феофан Затворник:

Святая Церковь каждый день творит память святых. Но так как были угодники Божии, подвизавшиеся безвестно, не явленные Церкви, то, чтобы не оставить и их без чествования, святая Церковь установила день, в который прославляет всех, от века угодивших Богу, чтобы не оставалось никого, не прославляемого ею. Творить же это тотчас после сошествия Святого Духа она узаконила потому, что все святые сделались и становятся святыми благодатию Святого Духа. Благодать Святого Духа приносит покаяние и оставление грехов, она же вводит в борьбу со страстями и похотями и венчает этот подвиг чистотой и бесстрастием. И таким образом является новая тварь, достойная Нового Неба и Новой Земли. Поревнуем же и мы идти вслед за святыми Божиими. Как это делать - учит Евангелие; оно требует безбоязненного исповедания веры в Господа, преимущественной любви к Нему, поднятия креста самоотвержения и сердечного отрешения от всего. Положим же начало по этому указанию.

Преподобный Ефрем Сирин:

Праведность – самые быстрые крылья, возносящие от земли на Небо.

Дверь рая сама открывается для праведных, как только они приближаются к ней; с честью встретит их стерегущий ее Херувим, ударяя в струны цевницы. Они узрят Жениха, Который с победоносной песней придет от Востока.

Святитель Василий Великий:

Вся жизнь праведника исполнена скорбей. Это путь тесный и скорбный.

Ибо путь спасаемых сколько обещает будущих благ, столько же доставляет трудов в настоящем.

Праведник и ныне пьет живую воду, и обильно испиет ее впоследствии, когда будет вписан в гражданство во Граде Божием. Но ныне видит он "как бы сквозь тусклое стекло, гадательно" (1Кор. 13, 12), по малому постижению божественных умозрений, а тогда вдруг примет в себя полноводную реку, которая может наводнить радостью весь Град Божий. Какая же это будет река Божия, как не Дух Святой, пребывающий по мере веры в достойных, уверовавших во Христа?

Святитель Иоанн Златоуст:

Есть два рода людей: во-первых, люди праведные и, во-вторых, люди, достигшие оправдания при помощи покаяния. Первые изначально сохраняют праведность, а вторые приобретают ее путем покаяния.

Ибо если грех породил смерть, то вполне ясно, что праведность, сообщаемая благодатью, уничтожает ее и ниспровергает все царство греха...

Закон по большей части запрещает зло, между тем не через это, но через добрые дела человек становится праведным.

Чувственные склонности лишают нас одежды праведности; они – огонь, сжигающий эту одежду.

Праведность есть уничижение и попрание смерти.

Праведность есть совокупность и соединение всего хорошего и доброго.

Праведность не только спасает приобретших ее, но и побуждает многих к ревности по ней и переносит от смерти к бессмертию.

Нельзя быть совершенным... не отказавшись не только от денег и дома, но даже от души своей...

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Серен):

Праведность, окружая и ограждая важнейшие части нашей души, противостоя смертоносным ранам страстей, отражает удары противников и не позволяет стрелам диавола проникать во внутреннего человека. Ибо она все покрывает, все терпит, все переносит (1Кор. 13, 4-7).

Святитель Игнатий (Брянчанинов):

Христианское совершенство, будучи жизнью в Боге, есть бесконечное поприще преуспеяния, ибо бесконечен Бог.

Совершенство всего поприща заключается в покаянии, в чистоте и в совершенствовании себя. Что такое покаяние? Оставление прежнего и печаль о нем. Что такое чистота? Коротко говоря, сердце, милующее всякое творение. Что такое совершенствование себя? Глубина смирения, то есть оставление всего видимого и невидимого (видимого, то есть всего чувственного, и невидимого, то есть мысленного) и попечения о них.

Нестяжание и отречение от мира есть необходимое условие к достижению совершенства. Ум и сердце должны быть всецело устремлены к Богу, все препятствия, все поводы к развлечению должны быть устранены.

Для достижения совершенства, после истощания имения на нищих, необходимо взять свой крест. Оставлению имения должно последовать отвержение самого себя, в чем и заключается принятие креста.

Спасение возможно при сохранении имения в жизни посреди мира. Для обретения совершенства требуется предварительное отречение от мира. Спасение необходимо для всех; поиски совершенства предоставлены жаждущим его.

Не ищи... христианского совершенства в добродетелях человеческих: тут нет его, оно таинственно хранится в Кресте Христовом.

Христианское совершенство есть дар Божий, а не плод человеческого труда и подвига; подвигом доказывается только действительность и искренность желания получить дар.

Совершенство состоит в явном причастии Святого Духа, который, вселившись в христианина, переносит все его желания и все размышления в вечность.

Полная мера совершенства не дана человеку, чтобы он мог иметь попечение о братии и упражняться в служении Слову.

Достижение бесстрастия, освящения или, что то же, христианского совершенства без стяжания умной молитвы невозможно.

Весьма ошибочно поступают те, которые, находясь под властью страстей, требуют от себя бесстрастия. При таком неправильном требовании от себя... они приходят в необыкновенное смущение, когда проявится каким-либо образом живущий в них грех.

В состоянии бесстрастия человек достигает чистой любви и мысль его начинает постоянно пребывать при Боге и в Боге.

Преподобный Исаак Сирин:

И нет предела совершенствованию, потому что совершенство и самых совершенных подлинно нескончаемо.

В чем совершенство многих плодов Духа?

В том, чтобы сподобиться совершенной любви Божией.

И почему узнает человек, что достиг ее?

Когда память о Боге пробудилась в уме его, тогда и в сердце немедленно пробуждается любовь к Богу, и очи его обильно изводят слезы. Ибо воспоминание о любимых обычно вызывает слезы. И пребывающий в любви Божией никогда не лишается слез, потому что никогда не имеет недостатка в том, что питает в нем память о Боге, и даже во сне беседует с Богом. Так и бывает в любви, ибо она и есть совершенство людей в этой жизни.

Святитель Григорий Нисский:

Совершенная жизнь такова, что никакое описание совершенства не останавливает дальнейшего преуспеяния в ней, но непрестанное совершенствование жизни есть путь души к совершенству.

Человек делается сыном Божиим только когда становится святым.

Кто в течение всей жизни достигает большей и большей высоты многими восхождениями, тот не сомневается в возможности еще превзойти себя самого, так что он подобно орлу все выше парит над облаками в горнем пространстве.

Вот совершенство в подлинном смысле – не рабски, не по страху наказания удаляться от порочной жизни и не в ожидании наград делать добро... но одно только считать для себя страшным – лишиться единения с Богом и одно только признавать драгоценным и вожделенным - сделаться другом Божиим, что, по моему рассуждению, и есть совершенство жизни.

Истинное совершенство и состоит в том, чтобы никогда не останавливаться в стремлении к лучшему и не ограничивать совершенства каким-либо пределом.

Достигшие совершенства в добродетельной жизни и очистившие себя... славословят Бога и пребывают в таком же состоянии, как и естество ангельское. Ибо у них, как нам известно, нет другого занятия, как только хвалить Бога, и нет иной заботы, как только строить свою жизнь так, чтобы она была хвалой Богу.

Святитель Григорий Богослов:

Не измеряй малыми мерами путь своей жизни. Если ты опередил возвращающегося назад или самого порочного, то не думай, что уже достиг предела добродетели. Превзойти немногих – еще не верх совершенства. Мерою для тебя должны быть заповеди и Бог, а ты еще далеко от Бога, хотя и идешь быстрее других. Имей в виду не то, сколь многих ты стал выше, но то, сколь многих остаешься еще ниже, и желай быть всех совершеннее (для благоугождения Богу). Выше тебя - широкое небо, а ты высок между низкими.

Возвышайся более жизнью, чем мыслью. Жизнь может сделать тебя богоподобным, а мысль доведет до великого падения. Жизнь устраивай не по малым мерам. Как бы высоко ни взошел ты, все еще будешь стоять ниже заповеди.

Совершенные бывают совершенны потому, что образует их Дух или Слово. Ибо в человеке скрыта искра благочестия, как в некоторых камнях сила огня. Ударами железа извлекается свет из кремней, так и Слово изводит из смертных скрытое в них благочестие.

Преподобный авва Дорофей:

Хотя мы еще не достигли совершенства, но самое его желание - уже начало нашего спасения. От этого желания мы начнем с помощью Божией и подвизаться, а через подвиг получим помощь к стяжению добродетелей.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Пинуфий):

Начало и ограждение нашего спасения есть страх Господень. Ибо от него зависит и начало обращения, и очищение от пороков, и хранение добродетелей у тех, которые руководствуются им на пути к совершенству. Этот страх, проникая душу человеческую, производит отвращение к мирским вещам... а отвращением и оставлением всех стяжаний приобретается смирение... Оно скоро доведет тебя до любви, чуждой страха, воодушевившись которою то самое, что прежде ты исполнял из-за страха наказания, начнешь исполнять без труда как естественное, и уже не из страха наказания, но по любви к самому добру и наслаждению добродетелями.

Преподобный авва Исаия:

Совершенство всей монашеской жизни заключается в том, когда человек достигает страха Божия в духовном разуме и внутренний слух его начнет внимать совести, наставленной по воле Божией...

Преподобный Макарий Великий:

Совершенство доставляется тем, когда не осуждаем никого ни в чем малейшем, а осуждаем только себя, и когда претерпеваем обиды и оскорбления.

Блаженный Августин:

"Пойди, продай имение твое и раздай нищим"... Кому заповедует это Господь? Тому богачу, который желал получить совет, как наследовать жизнь вечную. Ибо он сказал это Господу: "Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?" Господь же отвечает не так: "Если хочешь войти в жизнь вечную, иди, продай имение твое", а так: "Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди". Только когда юноша сказал, что сохранил те из заповедей, какие напомнил ему Господь, и спросил, чего еще ему недостает, он получил ответ: "Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим"... А чтобы он не подумал, что так он только потеряет то, что любил, Господь говорит: "...и будешь иметь сокровище на небесах"... И еще добавляет: "...и приходи и следуй за Мною" (Мф. 19, 16-24), чтобы кто-нибудь не подумал, что могла быть польза от того, если бы он продал имение, а за Христом не последовал. Но юноша отходит с печалью, ибо он должен был увидеть, в какой мере сохранил заповеди Закона, ибо я думаю, что он говорил более высокомерно, чем правдиво, что сохранил их. Но во всяком случае Благой Учитель отличил здесь исполнение заповедей Закона от совершенства...

Но совершенство заключается не в самой по себе нищете, равно как само по себе богатство не есть несовершенство. Совершенство же в бедном и богатом есть благочестие, равно как несовершенство в том и другом есть нечестие. Нищий Лазарь вознесен Ангелами на лоно Авраамово не за свою нищету, а за благочестие; богатый же заслужил вечные муки не за богатство, а за нечестие. Авраам, Исаак и Иаков, по свидетельству Писания, имели немалые богатства, но вошли в Царство Небесное. И по непреложному обетованию Господа, многие от востока и запада возлягут с ними в Царствии Небесном. Многие из богатых и знатных украсились даже венцами мученичества, достигнув таким образом высшего совершенства в подражании Христу. Поэтому избравшие путь совершенства, продав все имение и милосердно раздав его, если даже они поистине стали нищими ради Христа и собирали не для себя, а для Христа, не должны судить других, слабейших членов Его, пока не будут удостоены чести восседать на местах судий.

Блаженный Иероним:

В нашей власти захотеть быть совершенными. А кто захотел быть совершенным, должен продать свое имение – не часть его, как сделали Анания и Сапфира, а все, и, продав, все раздать нищим, приготовив себе таким образом сокровище в Царстве Небесном. Но этого недостаточно для совершенства, если не последовать за Спасителем, то есть если, оставив злое, не сотворить благого. Ибо легче пренебречь имуществом, чем душевными привязанностями. Многие из оставляющих богатство не следуют за Господом. Следует же за Господом тот, кто становится подражателем Его и идет по стопам Его. Кто говорит о себе, что верует во Христа, тот должен и сам так поступать, как Он поступал.

"Вот, мы оставили все и последовали за Тобою; что же будет нам?" (Мф. 19, 27). Большая уверенность: Петр был рыбак, богатым не был, пищу себе добывал своими руками и опытом и однако с уверенностью говорит: "...мы оставили все". Но так как недостаточно только оставить все, он присоединяет то, что ведет к совершенству: "...и последовали за Тобою" – сделали то, что Ты повелел.

Авва Филимон:

Чем более умножается наша праведность, тем более мы духовно созреваем, и наконец ум приходит в совершенство. Он вновь прилепляется к Богу и озаряется Божественным светом и ему открываются неизреченные таинства. Тогда истинно познает он, где мудрость, где сила, где разум для познания всего, где долголетие и жизнь, где свет очей и мир. Ибо пока он занят борьбою со страстями, до тех пор не имеет возможности насладиться этим, так как и добродетели, и пороки делают ум слепым, чтобы он не видел ни своих добродетелей, ни пороков. Но когда воспримет он покой от брани и сподобится духовных дарований, тогда, непрестанно находясь под действием благодати, весь становится светом и погружается в созерцания духовного мира. Такой человек не привязан ни к чему здешнему, но перешел от смерти в жизнь.

Авва Пафнутий:

Ничья воля или подвиг, даже если кто и готов подвизаться, не могут быть достаточны, чтобы живущий во плоти, противоборствующей духу, был в состоянии достичь верха совершенства... если не будет содействовать ему милосердие Божие, поскольку он заслуживает достижения того, чего желает или куда стремится.

Только тогда мы удостоимся истинного совершенства, когда наш ум, освобожденный разумным очищением от всякой страсти и земного наслаждения, не стесненный узами бренной плоти, при непрестанном размышлении о Божественных Писаниях и созерцании духовном, так далеко войдет в область невидимого и до того погрузится в высшее, бестелесное, что уже не будет чувствовать ни своего внешнего положения, ни даже плоти, вознесется до такого восхищения, что не только перестанет слышать звуки... но перестанет замечать предметы, находящиеся перед глазами. Впрочем, поверить этому и понять силу этого состояния может только тот, чьи сердечные очи Господь так отвлек от всего настоящего, что он считает это не только преходящим, но как бы не существующим, как бы исчезающим дымом, чем-то разрешающимся в ничто.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Исаак):

Вот цель нашего совершенства: чтобы дух, очищенный от всякой плотской нечистоты, ежедневно возвышался к небесному, пока всякая его деятельность, всякое стремление сердца сделаются одной постоянной молитвой.

Преподобный Макарий Египетский:

По благодати и Божественному дару Духа каждый из нас получает спасение; верой же и любовью, при усилиях свободного произволения, может достичь совершенной меры добродетели, чтобы, насколько по благодати, настолько же и по справедливости, наследовать Жизнь Вечную, сподобляясь полного преуспеяния не одной Божественной силой и благодатью без собственных трудов, равно как и достигая совершенной свободы и чистоты не одними своими усилиями без содействия свыше руки Божией; потому что если Господь не созиждет дома и не сохранит города, напрасно бодрствует страж и всуе трудятся строители (Пс. 126, 1).

Что такое воля Божия, восходить к познанию которой апостол призывает и убеждает каждого из нас (Рим. 12, 2)?

Совершенное очищение от греха, освобождение от постыдных страстей и приобретение самой высокой добродетели, то есть очищение и освящение сердца, с несомненностью совершаемое причастием совершенного Божия Духа.

Дух Святой, зная, как трудно избавиться от страстей неявных и тайных и что они как бы укоренены в душе, показывает через Давида, как должно совершаться очищение от них. Ибо сказано: "От тайных моих очисти меня" (Пс. 18, 13), то есть с помощью многих молений, веры и совершенного устремления к Богу, при содействии Духа, это может быть совершено нами, если притом напрягаем к этому силы и всяким хранением блюдем сердце свое.

Не от явных только грехов: блуда, убийства, воровства, чревоугодия, осуждения, лжи, сребролюбия, любостяжания и тому подобных надлежит быть чистой душе-деве, желающей сочетаться с Богом, но гораздо более, как сказали мы выше, - от грехов тайных, то есть от похоти, тщеславия, человекоугодия, лицемерия, любоначалия, лести, злонравия, ненависти, неверия, зависти, самолюбия, превозношения и других, им подобных. Ибо Господь, как говорит Писание, эти тайные грехи души ставит наравне с грехами явными. ...Всякое старание, и труд, и попечительность, и подвижническая жизнь приводят нас к способности обрести любовь к Богу по благодати и дару вообразившегося в нас Христа. За этой же заповедью не трудным делается исполнить и вторую – заповедь о любви к ближнему. Первое предпочитай всему прочему и об этом старайся больше, чем об ином; в таком случае за первым последует и второе. Если же кто, вознерадев об этой великой и первой заповеди о любви к Богу, которая определяется нашим внутренним расположением, благою совестью, здравыми понятиями о Боге, при содействии и Божией помощи, вознамерится только посвятить себя второй заповеди, попечению о внешнем служении, то невозможно ему будет исполнить эту заповедь здраво и чисто. Ибо коварная злоба как только усмотрит, что ум лишен памяти о Боге, любви и стремления к Нему, или представляет повеления Божии неисполнимыми и трудными, возбуждает в душе ропот, печаль и жалобы на служение братьям или обольщает человека самомнением о своей праведности и убеждает считать себя достойным чести, великим и вполне исполняющим заповеди.

Когда человек считает себя исполнителем заповедей, он явно погрешает и не хранит верно заповеди, потому что сам о себе произносит суд и не ожидает Совершающего истинный суд. … Ибо сказано: "...не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь" (2Кор. 10, 18). Когда оказывается, что нет в человеке ни памяти о Боге, ни страха Божия, тогда и остается ему одна забота – любить славу и уловлять похвалы тех, кому угождает. А такого Господь назвал неверным, как было уже объяснено, ибо сказано: "Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?" (Ин. 5, 44).

…Смерть и, так сказать, удавление лукавому, когда оказывается, что ум неразвлекаемо пребывает в любви Божией и в памяти о Боге. Отсюда может проистекать искренняя любовь к брату, истинная простота, а также кротость, смирение, искренность, благость, самая молитва, и весь преукрашенный венец добродетелей через одну и единственную первую заповедь о любви к Богу приемлет совершенство. Поэтому нужно великое борение, тайный и сокровенный труд, испытание помыслов и обучение изнемогших чувств души нашей рассуждению добра и зла, укрепление утомленных членов души и оживление их тщательным устремлением ума к Богу. Ибо ум наш, таким образом прилепленный всегда к Богу, по изречению апостола Павла, становится единым духом с Господом.

Это же тайное борение, и труд, и размышление надо непрерывно иметь любящим добродетель, приступая к исполнению всякой заповеди, молятся ли они или услуживают, едят ли или пьют, чтобы все, что ни делается доброго, совершалось во славу Божию, а не к нашей славе. Всякое же исполнение заповедей будет для нас удобно и легко, когда любовь Божия облегчает их и разрешает всю их трудность.

…Добродетели одна с другой связаны и одна на другой держатся, подобно какой-то священной цепи, в которой одно звено висит на другом. Так, например, молитва держится на любви, любовь на радости, радость на кротости, кротость на смиренномудрии, смиренномудрие на служении, служение на надежде, надежда на вере, вера на послушании, послушание на простоте.

…те, которые прежде всего взыскали у Бога, и обрели, и уже имеют небесное сокровище Духа, самого Господа, воссиявающего в сердцах их, этим сокровищем, сущим в них Христом, приобретают себе всякую правду добродетелей и всякое обладание благостью заповедей Господних, и тем же сокровищем присоединяют себе еще большее небесное богатство. Ибо с помощью небесного сокровища, твердо полагаясь на обилие в них духовного богатства, исполняют всякую добродетель правды, и силою невидимого богатства сущей в них благодати без труда совершают всякую правду и заповедь Господню. … Поэтому кто обрел и имеет в себе это небесное сокровище Духа, тот безупречно и чисто совершает им всякую правду по заповедям и всякое делание добродетелей уже без принуждения и затруднения.

Так и обогащенные Духом Святым, поистине имея в себе небесное богатство и общение Духа, если скажут кому слово истины, и если сообщат кому духовное слово, и пожелают возвеселить души, то из собственного богатства и из собственного сокровища, каким обладают в себе, изрекают слово, им радуют души слушающих духовное слово и не боятся оскудения у себя самих, потому что обладают в себе небесным сокровищем благости, из которого предлагают яства и увеселяют угощаемых духовно.

Сподобившиеся стать чадами Божиими и родиться свыше от Духа Святого, имея в себе просвещающего и упокоевающего их Христа, многообразными и различными способами бывают путеводимы Духом, и благодать невидимо действует в их сердце при духовном упокоении. Но от видимых наслаждений в мире возьмем примеры, чтобы этими подобиями отчасти показать, как благодать действует в их душе. Иногда бывают они обрадованы, как бы на царской вечери, и радуются радостью и веселием несказанным. В другое время бывают как невеста, божественным покоем упокоеваемая в присутствии жениха своего. Иногда же, как бесплотные Ангелы, находясь еще в теле, чувствуют в себе такую же легкость и окрыленность. Иногда же бывают как бы в упоении питием, радуемые и упоенные Духом, в упоении Божественными духовными тайнами.

Но иногда как бы плачут и сетуют о роде человеческом и, молясь за всего Адама, проливают слезы и плачут, воспламеняемые духовною любовью к человечеству. Иногда такою радостью и любовью разжигает их Дух, что, если бы можно было, вместили бы всякого человека в сердце своем, не отличая злого от доброго. Иногда в смиренномудрии духа столь унижают себя перед всяким человеком, что почитают себя самыми последними и меньшими из всех. Иногда Дух постоянно содержит их в неизглаголанной радости. Иногда уподобляются они сильному воителю, который, облекшись в царское оружие, выходит на брань с врагами и крепко подвизается, чтобы победить их. Ибо подобно этому и духовный облекается в небесные оружия Духа, наступает на врагов и ведет с ними брани, чтобы покорить их под ноги свои.

Иногда душа упокоевается в некоем великом безмолвии, в тишине и мире, пребывая в одном духовном удовольствии, в неизреченном упокоении и благоденствии. Иногда умудряется благодатью в постижении чего-либо, в неизреченной мудрости, в познании непознаваемого Духа, чего невозможно выразить языком и устами. Иногда человек делается как один из обыкновенных. Так разнообразно действует в людях благодать и многими способами ведет душу, упокоевая ее по воле Божией, и различно умудряет ее, чтобы совершенной, безупречной и чистой представить Небесному Отцу.

Эти же перечисленные нами действия Духа достигают большей меры в близких к совершенству. Ибо описанные разнообразные упокоения благодати различно выражаются словом и в людях совершаются непрерывно, так что одно действие следует за другим. Когда душа взойдет к совершенству Духа, совершенно очистившись от всех страстей и в неизреченном общении соединившись и слившись с Духом Утешителем, и, слившаяся с Духом, сама сподобится стать духом, тогда делается она вся светом, вся – оком, вся – духом, вся – радостью, вся - упокоением, вся – радованием, вся - любовью, вся – милосердием, вся - благостью и красотою. Как в морской бездне камень отовсюду окружен водой, так и эти люди, омываемые Духом Святым, уподобляются Христу, непреложно имея в себе добродетели духовной силы, внутренне пребывая безупречными, непорочными и чистыми. Ибо обновленные Духом как могут принести плод порока? Напротив, всегда и во всем сияют в них плоды Духа.

Древний Патерик:

Авва Лот пришел к авве Иосифу и говорит: "Авва! по силе моей я совершаю малый пост, и молитву, и размышление, и безмолвие и по силе моей держу себя нескверным от помыслов. Что мне делать?" Старец же, встав, простер руки к небу – и десять пальцев его стали как десять огненных свечей,- и ответил: "Если хочешь, будь весь огнем".

Жизнь пустынных отцов:

Старцы Сир, Иоанн и Павел посетили авву Ануфа. И стал он вспоминать о подвигах и заслугах каждого из них перед Богом. И тогда Павел сказал: "Господь открыл нам, что через три дня Он отзовет тебя из этого мира к Себе. Поведай же нам о своих успехах в духовной жизни, о своих подвигах, которыми ты угодил Господу. Тебе уже нет опасности от тщеславия: ты скоро оставишь этот мир. Так оставь же в назидание потомкам и память о своих подвигах..." – "Не помню за собой великих подвигов,- сказал в ответ Ануф.- Вот что только наблюдал я: с той поры, как во время гонения я исповедал имя Спасителя нашего, я остерегался, чтобы после исповедания Истины ложь не исходала из уст моих. И чтобы, возлюбив небесное, я не уклонился к пристрастию земному. Во всем этом благодать Божия помогала мне. Да и не нуждался я ни в чем земном: Ангелы Божии приносили мне пищу, которую я хотел иметь. И знал я, по милости Божией, обо всем, что происходило в мире... Сердце мое всегда просвещалось светом Божиим, и, озаренный им, я не нуждался во сне - всегда разгоралось во мне желание видеть Господа... По милости Божией мой Ангел Хранитель не отступал от меня, обучая меня каждой добродетели в здешнем мире. И этот свет неугасимо стоял в душе моей. И все прошения мои Господь исполнял без промедления... Часто являл Он мне тьмы тем Ангелов, предстоящих Ему. Видел я и лики праведных, и сонмы мучеников, и соборы иноков к всех святых, в чистоте сердца немолчно прославляющих Господа. Видел я и сатану, и ангелов его, осужденных на огонь вечный, равно как и вечное блаженство, уготованное праведным"... Вот что, и многое другое, рассказывал он им в течение трех дней, а затем предал дух свой Богу.

Луг духовный:

В местах, где жил Юлиан-столпник, появился лев, пожирающий многих странников и туземцев. Однажды старец приказал своему ученику Панкратию: "Пойди за две мили отсюда к югу. Ты найдешь там лежащего льва. Скажи ему: смиренный Юлиан именем Иисуса Христа, Сына Божия, повелевает тебе удалиться от этой местности". Брат отправился туда и нашел льва. И лишь только произнес то, что ему было заповедано, лев удалился.

Пролог в поучениях:

В житии преподобного Герасима сказано, что ему, сохранившему образ и подобие Божие, подчинялись и звери. Так, пришел к нему огромный лев и стал пасти монастырского осла, который доставлял в обитель воду: лев приводил и отводил его. Однажды, когда лев заснул, мимо проезжали купцы-сарацины и увели осла. Проснувшись, лев стал искать осла, но безуспешно. Слуга подумал и сказал преподобному, что осла растерзал лев. Старец в наказание заставил самого льва доставлять воду на всю братию, и лев смиренно повиновался. Однажды, когда лев шел в монастырь, он увидел купцов-сарацинов и с ними украденного осла. Сарацины, увидев льва, в ужасе разбежались, а лев с ослом возвратились в монастырь. Преподобный, увидев странное зрелище, тихо улыбнулся и сказал одному из своих учеников: "За что мы напрасно наказывали льва? Отпусти его. Пусть идет куда хочет". Лев ушел, но раз в неделю обязательно приходил к старцу, чтобы приласкаться к нему. Когда преподобный скончался, лев прибежал в монастырь, искал своего благодетеля и, не найдя его, стал громко рычать. Братия привели его к могиле преподобного, лев лег рядом и умер. Так, заключает сказание, Бог прославляет славящих Его и живущих по образу и по подобию Его.

Афонский Патерик:

Однажды преподобный Косма Афонский сильно заболел, и в болезни, по человеческой немощи, ему очень захотелось рыбы. И что же? Бог, питавший Илию через воронов, утешил и святого Коему Своим отеческим промышлением. Святой Косма вдруг увидел пустынного орла, который, опустившись с высоты, положил у его пещеры свежую рыбу. А надо сказать, что в соседней пустыне подвизался духовный старец Христофор. В этот час он для собственной трапезы готовил принесенную ему рыбу, мыл ее в воде, но вдруг налетел орел, вырвал из рук его рыбу и скрылся с нею из виду. Когда святой Косма, поблагодарив Бога за чудесное попечение о нем, готовил для себя рыбу и только что хотел начать есть, он вдруг услышал таинственный голос: "Оставь немного и для Христофора, потому что это его рыба". На следующий день Христофор, действительно, явился к святому и едва сотворил молитву перед его пещерой, преподобный сказал ему: "Добро пожаловать, отец, я ожидал тебя, а часть твоей рыбы оставил, чтобы ты подкрепил свои силы". Когда Косма рассказал Христофору, каким образом Бог даровал ему рыбу, и когда Христофор, в свою очередь, поведал ему о том, как ее похитил орел, они возрадовались духовно и прославили Бога, так дивно пекущегося о них.

Пролог в поучениях:

Рассказывают, что преподобный Димитрий Прилуцкий, одаренный необычайной красотой, с юного возраста любил библейскую повесть о целомудрии Иосифа и даже вел суровое постническое житие, чтобы увяла его тленная красота, но чем больше он подвизался, тем более просвещалось лицо его, процветая от поста, как некогда у трех вавилонских отроков. Поэтому он закрывал лицо иноческим куколем и не позволял себе беседовать с мирянами, особенно с женщинами, так что немногие могли видеть его лицо. Одна из именитых переяславских женщин, слышавшая о чрезмерной красоте и целомудрии этого нового Иосифа, полюбопытствовала увидеть лик его. И ей это удалось однажды в церкви, когда он готовился к богослужению. Но внезапно на нее напал ужас, и все ее тело изнемогло в расслаб Братия, увидев ее, едва живую, перед дверьми обители, молили преподобного подать ей разрешение. Тронутый ее слезами, он только сказал: "Зачем ты хотела видеть грешника, уже умершего для мира?" И крестным знамением возвратил ей здоровье.

Когда святой Андрей вступил на подвиг юродства, сатана с такой силой напал на него с подвластными ему бесами, что Андрей думал, что для него настал последний час. Он воскликнул: "Святой апостол Иоанн Богослов, помоги мне!" Сразу после этих слов ударил гром и явился старец с грозными очами, лицо которого было светло, как солнце, явилось и множество людей с ним, одетых в белые ризы. Послышались вопли бесов: "Помилуй мя", "Помилуй нас!" Потом скрылись люди, одетые в белые ризы, исчезли и демоны. Старец сказал Андрею: "Видишь, как я скоро пришел к тебе на помощь, и знай, что я забочусь о тебе. Сам Бог повелел мне вести тебя к спасению. Будь же терпелив, и терпи без ропота все. Уже недалеко время, когда получишь полную свободу". Андрей спросил: "Господин мой, скажи, кто ты?" Старец отвечал: "Я тот, который возлежал на персях Господа". И, сказав это, скрылся от очей Андрея, который прославил явленную ему милость Божию.

Жил в Царьграде благочестивый ремесленник Николай, питавший горячую любовь к Святителю Николаю и всегда с особенным усердием чтивший дни его памяти. Когда пришла к этому человеку старость, он был не в силах трудиться и дошел до крайней бедности. Приближался день Святителя, и Николай задумался, на что он будет справлять праздник. Высказал свое горе жене, и та отвечала ему: "Ты знаешь, господин мой, что мы оба стары и близки к смерти, почему же нам, может быть в последний раз, не почтить память Святителя? Вот у меня есть ковер, на что он нам? Поди продай его и купи все нужное к празднику". Николай обрадовался предложению жены, взял ковер и пошел с ним на торжище. Там его встретил неизвестный старец и спросил: "Куда, друг мой, идешь?" – "На торг,- отвечал Николай,- нужно мне продать ковер". Старец сказал: "А какую цену ты хотел бы взять за него?" - "Стоил он прежде восемь златниц,- сказал Николай,- а теперь возьму, сколько дашь".- "Хочешь ли взять шесть златниц?" – спросил старец. Николай с радостью согласился, ибо ковер уже не стоил этих денег. Он взял золото, отдал старцу ковер, и они расстались. Но не успел еще Николай возвратиться домой, а старец, купивший у него ковер, пришел к его жене, отдал ковер ей и сказал: "Муж твой, мой старинный друг, просил меня отнести к тебе этот ковер". Муж, увидев ковер, изумился, а когда пришел в себя, подумал: уж не чудо ли это Святителя? Он спросил жену: "Кто принес ковер?" Жена отвечала: "Старец благообразный, облаченный в светлую одежду". Тогда муж показал оставшееся от продажи ковра золото, а также и пищу, вино, просфоры и свечи, купленные к празднику святого, и сказал: "Жив Господь! Верую, что купивший У меня ковер был не кто иной, как сам Святитель Николай. Когда я продавал ему ковер, никто из бывших около меня не видел его и думали, что я беседую с призраком". Тут и жена поняла, что чудо сотворил с ними угодник Божий, и оба они возблагодарили и прославили Святителя.

профессор Алексей Ильич Осипов

Проблема смысла жизни.

Проблема смысла жизни - это проблема искомого идеала или истины.

Её пониманием определяется цель, направление и характер всей деятельности человека. Однако само решение вопроса, если говорить по существу, обусловлено экзистенциально-личностной установкой человека: его свободой, его духовным и нравственным состоянием.

На исторической арене три основные силы претендуют на решение этого вопроса: религия, философия и наука. Кратко их ответы можно было бы выразить следующим образом.

Религия, под которой подразумеваем такую законченную систему верований, где идеи Бога и вечной жизни являются центральными, - видит смысл жизни в единении с Богом.

Философия, в конечном счёте - в рациональном постижении истины.

Наука - в максимальном познании мира.

Естественно, что каждый из этих ответов требует широкой интерпретации.

В чём особенность православного понимания этого вопроса?

Оно видит смысл жизни в вечной жизни в Боге, именуемой иначе спасением. Это означает, во-первых, убеждение в том, что Бог есть, и что Он является не только источником бытия, но и самим бытием, в Котором лишь возможно благо бытия всего существующего, возможно полноценное постижение Истины и познание тварного мира в его существе. Во-вторых, - это предполагает понимание, что настоящая (земная) жизнь является не самодовлеющей ценностью, но необходимым условием, преходящей формой бытия личности для достижения ею совершенной жизни в Боге. Христианскому сознанию поэтому противоестественен атеистический призыв: «Верь, человек, тебя ожидает вечная смерть!» - поскольку в нём не остаётся для смысла самого главного - жизни, в которой лишь и может быть и осуществляется смысл.

Существо христианской веры можно выразить двумя словами: «ХРИСТОС ВОСКРЕС!», - так как в них заключена вся бесконечная и одновременно вполне конкретная перспектива жизни. Её смысл - в уподоблении Христу и единении с Ним, иначе - обожении, теосисе. Что это значит? Если ответить кратко, это есть совершенство в кенотической (греч. - самоумаление, жертвенное смирение) любви, составляющей само существо Бога, ибо «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем» (;16).

Апостол Павел несколько подробнее пишет об этом состоянии в своём послании к Галатам, когда перечисляет плоды действия Бога в человеке. Он характеризует его как любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, кротость, воздержание (). В другом послании он описывает это состояние следующими словами: «Не видел того глаз, и не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (;9).

Апостол, как видим, пишет о том, что человек, духовно очистившийся, исцелённый от страстей, т. е. духовно здравый, пребывает в глубокой радости, любви и мире души - говоря на современном языке - в счастье, но не мимолётном, случайном, вызванном действием нервов и психики, а ставшим свойством души «нового» человека, и потому неотъемлемым, вечным. Следует однако заметить, что не это состояние само по себе является целью и смыслом жизни человека по христианскому учению. Оно есть лишь одно из следствий достижения цели - спасения, обожения, единения с Богом, в котором личность человека достигает полноты своего раскрытия, богоподобия.

Но совершенство в любви это не только нравственное и эмоциональное благо человека. Любовь в не меньшей степени является и совершенным «инструментом» познания Истины и тварного мира. Не случайно те, которых в силу их особой духовной чистоты именует преподобными, называли духовную жизнь истинной философией, искусством из искусств, наукой из наук. Они потому её так именовали, что правильная аскеза, восстанавливая единство души с Богом, открывает человеку и ведение Истины, и созерцание Её нетленной Красоты, и познание существа всех творений. Опыт Церкви со всей очевидностью свидетельствует, что духовное совершенство человека, к которому призывает Евангелие - не фантазия разгоряченных мечтателей, но реальность, факт, бесконечное, практически, число раз проверенный в истории жизни мира, и доныне предлагаемый ищущему человеку в качестве единственно разумной цели бытия.

Естественно, такой смысл жизни неприемлем миром языческим, существо которого первый Богослов Церкви выразил в следующих словах: «…всё, что в мире: похоть плоти (жажда наслаждений: чувственных, эстетических, интеллектуальных), похоть очей (жажда богатства) и гордость житейская (искание власти, славы), не есть от Отца, но от мира сего» (;16). Психологической базой мира является «синдром страуса» - отказ видеть единственно бесспорную и неминуемую реальность этой жизни - смерть. Поэтому все силы человека и бросает он на приобретение указанных «благ». И хотя вполне очевидно, как безжалостно отнимаются все они от простого прикосновения смерти, тем не менее для мира идеал, выходящий за пределы интересов этой жизни, ИДЕАЛ, распятый в этой жизни, есть, по выражению апостола Павла, соблазн и безумие ().

Христианский смысл жизни, заключающийся в приобретении личностью ещё здесь, на земле, богоподобных духовных ценностей и вере в реальное воскресение тела для бесконечной жизни в Боге становится, таким образом, в непримиримое противоречие с идеалом т. н. атеистического гуманизма.

Было бы чрезвычайно интересно и важно проанализировать те духовные истоки, из которых происходит отрицание христианского идеала. Нет сомнения, что эти истоки чисто духовного, а не рационального порядка. В этом убеждают хотя бы следующие соображения.

Первое. Каждая правильная теория должна по меньшей мере удовлетворять двум основным требованиям: иметь факты, её подтверждающие, и быть верифицируемой (само собой разумеется, что она должна быть непротиворечивой). Что христианство удовлетворяет этим условиям - очевидно, и что атеизм не имеет (и не может иметь в принципе) ни фактов, подтверждающих небытие Бога, ни ответа на главный для него вопрос: «Что должен сделать человек, чтобы убедиться в небытии Бога?» - не менее очевидно. Точнее, атеизм должен признать своё полное согласие с религией в том, что для человека, ищущего смысл жизни, есть только один путь найти (или не найти) его - религиозный.

Второе. Христианство предлагает человеку идеал, большего или равного которому не знала ни одна религия мира - чистая, бескорыстная любовь. Эта любовь, по образу Христа, является высшим состоянием блага (если использовать терминологию Платона), счастья (по терминологии мира), блаженства духовного человека, и одновременно средством истинного познания Бога и всего тварного бытия. Что этот идеал совершенной любви достижим реально, а не плод чьих-либо фантазий, об этом достаточно красноречиво говорит история Церкви, жизнь её святых. Почему же в таком случае, он не только отрицается миром, но и часто с ожесточением, огнём и мечом, «вычищается» из сознания человеческого? Само это ожесточение разве не является показателем истинного источника отрицания миром христианского идеала жизни?

Третье - широко известное т. н. «пари Паскаля». Действительно, признание Христа, не отнимая ничего полезного и разумного у человека в этой жизни, в то же время даёт ему полную надежду на благобытие в вечности, если Христос есть Бог и Спаситель. Напротив, отвержение Его как идеала и смысла жизни, ничем не обогащая земного существования человека, лишает его всего в вечности, если Бог есть. Следовательно, быть христианином - «выгодно», отвергать же христианский смысл жизни неразумно. Но в таком случае, почему же этот смысл отвергается?

Отвергается христианство, конечно, не в силу каких-то его принципиальных противоречий человеческой природе и жизни. Причина совсем в другом. Оно отвергается из-за его полной противоположности целям и характеру жизни языческого мира.

Для мира наслаждения, богатство и слава являются существом жизни, для христианства же - это страсти, неминуемо влекущие за собой страдания, разочарования и неизбежную телесную и духовную смерть. Для язычества смысл жизни - земные блага, для христианства же - блага духовные: любовь, мир души, радость, чистота совести, великодушие, то есть то, чем человек может владеть вечно. Наконец, для язычества сама святость христианская невыносима, она для него как укор совести в душе нераскаянной, как звон колокольный, напоминающей о вечной правде. Кстати, не случайно революция 1917-го года в России с такой ненавистью сбрасывала и уничтожала колокола…

О самом главном

Отец Сергий сказал, что я прочту лекции. Не верьте – забыл очки. Придется говорить!
Вы знаете, наш век такого рода, что, когда мы с чем-то соприкасаемся или что-то нам предлагают, то мы, иногда сознательно, иногда подсознательно, но спрашиваем себя – а что нам это даст? Нас немножко так уже Запад приучает смотреть на вещи прагматически. Хватит витать в облаках.
Так вот, точно с таким же подходом нередко можно встретиться и, когда мы говорим о Православии. А действительно, а что оно может мне дать? А что оно дает человеку? Существует же много мировоззрений. И, вы знаете, мы на них смотрим, как на что-то прикладное. Вот есть жизнь – это наша жизнь. Это наши заботы, это наши беды, если хотите, скорби, радости. Это наша жизнь. Мы знаем нашу работу, знаем, чем живем, к чему стремимся. А мировоззрение и религия – это некоторый только придаток. Я пытаюсь говорить о том, что, как мне кажется, чувствуется очень многими людьми. Религия стала придатком к жизни! Жизнь – одно, религия – другое! Самое большее, на что подвизается современный человек, – это в воскресенье или на праздники сходить к обедне. В Академии я довольно часто говорю, что за богослужением священники совершают службы, профессора присутствуют за богослужением, студенты поют за богослужением, а кто молится – не знаю. А вообще что это такое? И зачем это – молиться?
Дело в том, что мировоззрение любое, мировоззрение по существу и религия в особенности – это не есть придаток к нашей практической жизни, а это есть, оказывается, то, что определяет нашу жизнь, определяет ее в самых важных вещах. А что самое важное для нас – это, наверное, все мы знаем. Самое важное для нас – чтобы на душе было хорошо. Вы знаете, в шалаше – да по душе! А можно жить во дворцах и быть несчастным человеком.

Мне рассказывал историю из своей жизни игумен , о котором, может быть, вы слышали. Он сам был из православной семьи, верующий человек, но потом пошел в школу, из школы – в реальное училище. Там он убедился совершенно, что никакого Бога нет, что это просто пустые фантазии, ничего не значащие. И что смысл жизни как раз заключается именно в том, чтобы познавать этот мир. Максимально, насколько это возможно. Достигать господства в этом мире и приобретать все те блага, которые может дать этот мир. Все мы были, говорил он, заражены материализмом.
И однажды, говорил он, все мы были глубоко потрясены. Вдруг в газетах прошло сообщение, крупным шрифтом, что называется, «с восклицательными знаками»: «Покончил жизнью самоубийством миллионер»! – мы были все потрясены. «Мы уже были, – он говорит, – воспитаны в материалистическом мировоззрении». Да-да, это было до революции, учтите, до революции! Не думайте, что это сейчас, там где-то, в советское время. Нет, это были 1900-е годы. «Мы все были материалистами». «Я помню, – говорит, – захожу в столовую и не снимаю шапки, как это положено по православному обычаю, демонстрирую свое атеистическое убеждение». Миллионер покончил жизнь самоубийством.… Так что же самое главное в жизни? Все он имел! Оказывается, неудавшаяся любовь – и все пропало.

Есть очень интересный миф у греков, у них вообще очень много интересных мифов. Глубокие мифы, которые раскрывают, действительно очень сильно подчас, те или иные стороны человеческой жизни, психологии, иногда затрагивают даже само существо человека. Миф о Дамокловом мече. Помните, как один из вельмож завидовал царю, что тот живет в роскоши. Царь это заметил и решил устроить пир. Посадил вельможу на свое место, но над его головой на тонком волосе повесил меч. А потом спрашивал: «Ну, как ты себя чувствуешь? Ты почему ни ешь, ни пьешь? Почему ты такой грустный? Что ты такой грустный?» Вот эта идея Дамоклова меча – это же великая идея, я вам скажу. Каждый человек, который зародился, я уж не говорю – родился, он уже сидит под Дамокловым мечем. Когда оборвется этот волос – никто не знает. То есть, мы слышим, конечно, слышим – над тем-то оборвался, над другим, над третьим, над десятым. Войны так начинаются – над миллионами обрывается этот тонкий волосок.

И вот невольно человек задается вопросом, если он хочет оторваться хотя бы немного от повседневной жизни, от суеты, которые, кстати, больше всего захламляют, знаете, вот как пыль в глазах что ли: для чего я живу? Человек же видит, зрение вроде бы есть, но пыль настолько может закрыть глаза, что он ничего не увидит, все, кажется, есть – а ничего не видит. Так вот, эта наша повседневная жизнь, эти наши заботы, проблемы, терзания, недоумения, споры и т.д. настолько закрывают нашу жизнь подчас, что мы даже не имеем времени что называется подумать: зачем я живу? Для чего я живу? Какой смысл в этой моей жизни? Какой смысл, в этой всей моей деятельности? Какой смысл? Ну хорошо, все я сделал, а дальше что? Сделал. Ну, сделал. А дальше что? Правда, есть разные попытки ответить на этот вопрос. Но на самом деле – это полумеры. «Я делаю это для того, чтобы жить!» – но очень часто мы многое делаем вовсе не для того, чтобы жить. Для того, чтобы жить, намного меньше нам нужно. «Делаем для других!» – а надо подумать: что мы можем сделать для других? Вообще вопрос о ценности того, что мы делаем, – один из важнейших. Смысл и ценность – содержание всей нашей деятельности. Этот и смысл, и ценность могут быть оценены только с точки зрения того или иного мировоззрения. Только мировоззрение может мне ответить на вопрос – хорошо это или плохо? Занимаюсь я деятельностью, которая действительно принесет пользу мне и другим людям?! Или это просто ничего не даст, я занимаюсь, как белка в колесе: одной рукой делаю, а другой разоряю!

Итак, первый вопрос, который, как мне кажется, должен встать перед человеком, и действительно он стоит, сколько б мы иногда ни заглушали его. Это, в конце концов, вопрос о том: «Я как личность живу сколько-то лет – и все? Или я как личность продолжаю жить, буду жить?» Вот, если хотите, два утверждения, которые никак невозможно согласовать между собой и примирить. Это альтернатива. Или: верь, человек, тебя ожидает вечная смерть – так говорит атеизм. Или: верь, человек, тебя ожидает вечная жизнь. И эта [земная] жизнь является только, если хотите, экзаменом, возможностью раскрытия себя как личности, как существа нравственного и устремленного к тому или к другому.

Кто такой человек? Человек – это его вера! К чему он стремится, что он хочет, чего он ищет. Вера в то, что нет Бога, нет вечности, нет души, великолепно показана у Достоевского в «Братьях Карамазовых». Я помню, когда посмотрел фильм, то просто в сердцах, даже в восторге сказал: «Теперь апологетам делать нечего!» Там есть замечательная беседа Ивана Карамазова с приживальщиком, т.е. бесом: «А ведь если нет Бога, так тогда все позволено?! Если нет Бога, так тогда зачем и жить?» Хорошо может рассуждать человек здоровый, у него все прекрасно, все сейчас хорошо. А человек заболел? А у него неполадки начались? А в семье не то?! И т.д. Каков там смысл жизни, скажите? Только с точки зрения именно мировоззрения может правильно оцениваться вся наша деятельность и вся наша жизнь. Так вот, в связи с этим встает очень важный вопрос, с которого я и начал: «А что дает человеку Православие? Что дает нам христианская вера как таковая?» Я сейчас не затрагиваю вопроса о соотношении Православия и других религий, о соотношении Православия с другими конфессиями. Эти вопросы, сами понимаете, очень интересные же. Я сейчас хочу сказать буквально об основном – что действительно Православие дает человеку.

Вот мы сейчас заговорили о том, что наше положение, положение каждого из нас – это действительно положение под висячим мечом. Мы никогда не знаем – здоровы мы или уже больны, кто знает? Как у нас завтра сложатся дела, что у нас будет в семье, что у нас будет на работе, что у нас будет в государстве, что у нас будет в мире? Ничего не знаем! Все наши предположения большей частью носят очень приблизительный характер, и потом, это же предположения и больше ничего. А что мы знаем? Мы ничего не знаем.
И вот, обратите внимание: человек верит, я особенно подчеркиваю это слово – верит, что никакого Бога нет. Потому, что знать же невозможно, вы же сами понимаете. Знать невозможно, что Бога нет. С точки зрения науки, наша познавательная деятельность какова? Познаваемый мир бесконечен, и, следовательно, все наши знания в любой момент времени являются только капелькой из океана, поэтому с точки зрения даже науки никогда, ни в каком будущем нельзя будет сказать, что Бога нет, даже если бы Его и в самом деле не было. Наука никогда не сможет этого сказать. Самое большее, что она может сказать: да, пожалуй, Он есть! Посмотрите, какова вероятность этого.

Но об этом, может быть, мы поговорим потом. Сейчас поговорим о другом. О том, что при отсутствии веры в Бога, при убеждении в том, что наша жизнь является только жизнью земной, связанной исключительно только с телом, и никакой души у человека нет, сознание человека исчезает, личность исчезает, Бога нет, – тогда вся наша жизнь на чем строится? Рассчитать все, это каждый из нас знает, мы ничего не можем. Мы рассчитываем совсем небольшой круг вопросов, которые можем рассчитывать. Я еще раз говорю: ни о каких глобальных, государственных, общественных, природных потрясениях – ничего не можем знать! И ничего не можем сделать, даже если бы мы что-то знали.
Или здоровье, семейные дела…. Человек, который не верит в Бога, всегда находится в состоянии: «Как бы чего не случилось!..». Как бы то лицо, от которого я завишу, не изменило свое отношение ко мне. Как бы кто на меня что-то такое не накапал. Как бы где меня не подставили и т.д. Такой человек не имеет никакой твердой почвы под ногами. Мы же видим, как совершаются перевороты: во мгновение ока. Кто-то был КЕМ, стал НИКЕМ и т.д.

Что дает Православие? Вера православная и убежденность человека, что Бог есть и что Бог есть Любовь, а не что-нибудь другое, совершенно меняет восприятие человеком всего того, что происходит в его жизни. Как переживал тот миллионер, который покончил жизнь самоубийством! А сколько людей кончает с жизнью по другим причинам – лишили поста, лишили должности… Сколько у нас стрессов, инсультов, инфарктов, сколько отчаяния. Откуда? Оттуда, что мы не имеем под ногами твердой почвы. Этой твердой почвой и является вера в Бога, Который есть Любовь. Я знаю, что со мной ничего не случится, ничего не произойдет без воли Божьей! Только инопланетянин может посмотреть и сказать: «О… этот человек, в белом халате режет его скальпелем. Какие ужасы, что с ним творится, что с ним делают?» Потому, что он ничего не знает. А человек, который знает, скажет: «Так это же хирург, лучший хирург мира, который спасает человека от ракового заболевания». То, что со мной случается, при христианской вере воспринимается как любвеобильный и премудрый Промысл Божий по отношению ко мне. Это я точно знаю, поскольку верю. Верю, что это не есть случайное явление. Что это не есть заговор каких-то людей, что это не есть ненависть какого-то человека. Никто и ничто не может прикоснуться ко мне, если Бог не позволит. Я обращаю внимание на это, как самое главное, что касается нашей жизни.

Вера в Бога дает необычайное мужество в отношении ко всем скорбям, которые случаются с человеком. Люди, которые делают мне зло – и я вижу, как они это делают, – с христианской точки зрения являются только слепыми – слышите, слепыми! – орудиями в руках Божьих. Скальпель ничего не понимает! Со стороны можно подумать, что он терзает мою кожу, мои органы. На самом деле, что совершается? Любвеобильная и премудрая операция, без которой я жить не смогу. Вы подумайте, что говорит христианство! Вера в Бога дает мне твердую основу именно в этой жизни. Дает мне именно мужество, я повторяю еще раз, дает мне возможность совершенно иного отношения к другим людям. Не надо мне заискивать – надо относиться по истине к человеку. Не надо мне ненавидеть – надо мне по истине относиться к человеку, так, как я хочу, чтобы относились ко мне. Христианство устанавливает высший принцип, центральный принцип, при котором только человек и может действительно иметь счастье здесь, на земле.

Я сейчас ничего не говорю о будущности, потому, что очень часто приходится и слышать, и читать о том, что христианство будто бы обещает только лишь журавля в небе. Что лишь после смерти вы что-то получите, там вам будут вечные блага. А здесь ничего. Ничего подобного. Ничего подобного!!! Именно здесь христианство дает человеку то, что ничто иное не может дать. Смотрите, сейчас бегут к психологам, экстрасенсам, колдунам, я не знаю, к кому только не бегут, чтобы как-то снять этот груз. «Я больше так не могу, что мне делать, у меня тоска…». Вы себе представить не можете, на одном из заседаний в Финляндии привели статистику: сейчас более половины людей – это западных, обеспеченных людей – более половины людей потеряло смысл жизни и обращается к психиатрам. Причиной самоубийств, страшных стрессов является потеря смысла жизни. Не знают, что дальше. Вот все есть – а дальше-то что? Что дальше? Христианство дает человеку перспективу жизни, не замыкает его в этом узком кругу, в этих десятках лет. Говорит – нет, ты не животное, ты – человек. Твоя личность неуничтожима. Вот я обращаю на это внимание. Как важно человеку избрать мировоззрение! Человек должен быть разумным. Должен уметь разумно подойти к тому, где же она, правильная вера. Вера ли это в вечную жизнь личности – или это вера в вечную смерть личности, исчезновение ее. От этого зависит, я вам скажу, вся наша дальнейшая жизнь.

Паскаль – известный физик, как физика мы его все знаем, а не знаем другого – что это человек, который практически всю свою сознательную жизнь пробыл в монастыре. Он оставил нам замечательные мысли. Книгу, которую он задумал написать как ответ атеизму, он написать не успел, он умер очень рано. Но остались его записки. Их издали после смерти Паскаля, когда нашли. Его «Мысли о религии» до сих пор не потеряли своей актуальности. Кто заинтересуется, можете почитать. И вот, в частности, там у него есть одна интересная мысль, которая осталась в истории человеческой мысли как «пари Паскаля», пари – то есть, спор. Так в чем же заключается это пари? Он говорит, что человек, который не верит в Бога, ничего здесь не выигрывает, абсолютно ничего здесь не выигрывает, но если есть Бог – он все проиграет там. Человек, который верит в Бога, ничего не теряет здесь, у него же не два желудка и не десять плеч, но зато все выигрывает там – если есть Бог. Первый вопрос поэтому – есть Бог или нет? Без этого мировоззрение человека – это не мировоззрение. Конечно, можно ничего не искать, можно скатиться на уровень такой жизни, когда человеку ничего на свете не надо. Ну, мы знаем, что это за уровень жизни, – так сказать, животный, биологический, растительный, как хотите, по крайней мере, не человеческий. Человек не может отказаться от вопроса – зачем я живу и какой смысл имеет моя деятельность? Христианство отвечает, какой смысл имеет эта деятельность, любая: хозяйственная, экономическая, творческая, государственная – неважно. Какой она смысл имеет? Если Бог есть Любовь, а я вам еще раз хочу сказать, что Бог – это не существо, которое находится где-то в созвездии Альфа Центавра, сидит там и оттуда управляет, нажимает на рычаги или на кнопки. Бог – это есть Дух. То есть, это не материальное что-то. Это не закон тяготения, это не эфир какой-нибудь, который пронизывает, это нечто нематериальное совершенно, то, что мы, естественно, описать не можем, но важно другое: Бог принципиально отличен от всего материального.
Если Бог есть Любовь, то есть, сущность всего нашего бытия, наше все существование, бытие, и космическое, и человеческое, то христианская вера своим средоточием имеет принцип или, скажем так, «закон номер один», на котором строятся все прочие законы, из которого проистекают все прочие законы. Это закон любви, понимаете, вот он, принцип вечный. Потому что Бог есть то вечное Существо, Которое пронизывает Собой все наше бытие и человека, прежде всего. Это принцип любви. Христианство отсюда говорит, что всей основной мыслью, всем основным содержанием человеческой деятельности должна быть деятельность, соответствующая этому принципу. Все то, что не соответствует этому принципу любви, – это деятельность неверная. А что значит неверная? Мы знаем, что такое неверное делание в любом деле: сделаем что-либо не так, а потом чешем затылок – а что теперь делать? Неверная деятельность – это то, что в христианстве называется грехом, а на производстве называется ошибкой.

Что такое грех? Христианство говорит об одной удивительной вещи, которая, к сожалению, мало известна людям. Оно говорит примерно следующее: Ты украл? У себя украл ты! А не у него. Ты причинил ему зло? Ты себе сделал зло! А не ему. Ты что-то имеешь? Ты имеешь только то, что ты дал другому! Грехом в христианстве называется все то, что вредит душе человека. Вот это очень важное положение. Вред, кому бы я его ни приносил: себе ли, другому ли, природе ли, является грехом. И отсюда каждый грех – это рана, наносимая мне. Каждый грех, который я совершаю. Только для самого близорукого взора грехом называется убийство, великая кража, страшное предательство, и т.д. А христианство смотрит немножко поглубже и призывает людей надеть очки. Да нет же, все эти великие грехи являются следствием, а не самостоятельным актом. Следствием того, что совершается в душе человека. Никто никогда не убивал сразу. Он возненавидел этого человека, он тысячу раз в душе своей прокрутил эту катушку, он тысячу раз совершил в своей душе убийство, прежде, чем он это сделал на самом деле. Поэтому христианство и говорит, что грех первый и важнейший совершается в душе человека. Вы знаете, когда человек на горе находится, а там сани стоят, – с горки очень интересно спуститься. Но ему говорят, что там, на каком-то этапе, пропасть. Говорят, лучше не садись в сани. Если ты сел, на середине не остановишься. Христианство поэтому и обращает внимание на так называемую духовную сторону человека. Вот мы говорим очень много – духовное, духовное! Скоро себя начинаешь трогать – уж не дух ли я?! Что такое духовное? А вот что духовное! Это то, что совершается во мне, внутри, то, что никто не видит и не слышит. Я внутри могу возненавидеть человека, и эта ненависть затем может привести к страшным последствиям, и эти последствия, поскольку они уже совершаются не только в душе, но и в материальном плане, они оказываются тяжелейшими ранами для меня.

Вот мы говорим о Божественном Откровении, говорим, что Новый Завет – это есть откровение. Ветхий Завет, Новый Завет, Евангелие – откровение Кого? Откровение Того, Кого мы называем Богом. Кто это – Бог? – Любовь, Что Он открывает? Человек! не вреди себе! Как? А вот так! Сначала были грубые заповеди, если вы возьмете Ветхий Завет, то там были самые грубейшие заповеди. Знаете, не убивай, не кради, и т.д. Самые грубые заповеди, которые вот в глаза лезут. Христос же пришел и указал на причину этих вещей и сказал, что человек вредит себе, расстраивает свою жизнь, раскурочивает свою жизнь, разврат начинается в мыслях! Никогда он сразу не совершается! Так вот Христос как раз предупреждает об этом: человек, обрати внимание на свою душу! На свои мысли, на свои чувства, на свои желания. Вы подумайте, о какой чистоте человека говорит Христианство. О самой душе его говорит. К какой святыне его призывает! Вы подумайте, насколько это прекрасно. Это то прекрасное, о чем говорил Чехов: В человеке все должно быть прекрасно – и душа, и тело, и руки, и лицо. Человек призван быть существом царственным. В каком смысле? В святом смысле. Кстати, только тот и может хорошо управлять другими, кто умеет управлять собой. Не умеющий управлять собой никогда не сможет должным образом управлять другими. Это закон. Это закон, о котором говорили еще древние мудрецы, дохристианские. Христианство это только подтверждает. И говорит, что самый тяжелый бой, который приходится человеку вести, – это бой с самим собой. И победа из побед – победа над собой!

Вы обратите внимание: в Христианстве кто наиболее прославляется? Подвижники. Что они там делают в пустыне, скажете, спасаются?! Ну, эгоисты и больше ничего. Забрался в пустыню куда-нибудь и сидит там, спасает себя. Можно ведь и так подумать! На самом деле, о чем идет речь: никто еще никогда и ничего не добивался, не отказавшись от всего того, что мешает ему. Говорят, что кто-то писал этимологический словарь, так он вообще отказался от друзей, знакомых, от всего. В полный затвор ушел, буквально. На очень долгое время, чуть ли не на несколько лет. Зато потом выдал действительно то, что надо. Какой это был словарь! И подвижники-пустынники чем заняты? Самым главным! Попыткой очистить себя от всего того, что нас ранит, что уязвляет, что убивает. Вот потому мы их и прославляем так. Это действительно люди, чистые душой.

Об этом, к сожалению, мы очень и очень мало говорим. В нашей жизни об этом совсем, конечно, мало говорится. Сейчас жизнь все более и более приобретает материалистический характер. Материализм, которым Запад жил или которым сейчас живет и для которого материализм есть единственная цель в жизни, буквально господствует там. Сейчас он поражает, конечно, и наше сознание. Но у нас все еще жива, я бы сказал, душа. Вообще в России – это поразительное явление, после стольких лет атеизма, где столько, кажется, воспитанных в духе атеизма людей, которым только что дали свободу, – вы посмотрите, какой взрыв произошел! Откуда?! Вообще это феномен, которым наверняка бы занялись ученые, если бы человечество еще просуществовало долго, а оно, к сожалению, будет еще совсем недолго, потому как так говорят те же самые ученые. Это потрясающий факт: только сняли запрет – и люди потянулись к храму. Причем, что самое интересное, вы, наверное, замечали: родителей приводят дети, причем в прямом даже смысле слова дети. Дети – десяти, пятнадцати, двадцати лет – приводят родителей в . В нашей душе еще есть голос, этот огонек искания истины, ощущение святыни, понимание того, что я же не просто животное, я же человек, и не могу я поверить в то, что меня никогда не будет, что со смертью моего тела я перестану существовать.

Кстати, я не знаю, интересно это для вас или нет, но хочу сказать, что атеизм как мировоззрение не выдерживает критики не только с точки зрения того научного взгляда, о котором я говорил: что наука никогда не может сказать, что нет Бога. Атеизм, он не выдерживает критики и с другой стороны. Он не может ответить на самый главный вопрос. А самый главный для него вопрос: что я должен сделать, чтобы убедиться, что Бога нет. Он же утверждает, что Бога нет. Я хочу в этом убедиться. Вы хотите заставить меня верить? Извините. Я хочу убедиться, а не верить. Скажите, что я должен сделать, чтобы убедиться, что Бога нет? Заняться наукой? Вам сколько ученых пересчитать? Величайших ученых, которые верили и верят в Бога. Заняться искусством, литературой, философией? Ясно, что эти сферы не говорят, что Бога нет. Так что же я должен сделать, чтобы убедиться, что Бога нет, что души нет, что вечности для меня нет? Атеизм молчит. Нет ответа. Нет ответа на этот вопрос. Христианство только и знает, напротив, что говорит: ради Бога, ради всего святого, попробуйте вот так жить, попробуйте, и вы увидите, что Бог есть. Указывает прямо конкретный путь. Кстати, множество людей самых разных эпох, разного социального положения, разного образовательного уровня, даже разного интеллекта – от низшего до высочайшего, – когда становились на путь, указанный Христианством, то приходили к этой вере, а лучше сказать, к непосредственному, личному познанию Божества. Оказывается, Христианство указывает этот практический путь каждому, кто действительно искренно хочет убедиться в этом. Я уж не говорю о том, что Христианство имеет целый ряд аргументов, как отрицательных в отношении атеизма, так и положительных, подтверждающих его истинность. Ведь каждая если хотите теория чем подтверждается? Помните, нейтрино: когда его открыли, открыли теоретически, то потом тридцать лет гадали, а на самом деле есть оно или нет. Все данные, что нейтрино должно быть, – есть, а на самом деле – есть или нет? В Христианстве невероятное множество людей, которые верят не просто потому, что они оказались воспитаны в христианской среде. Эта вера недорого стоит, я вам скажу. Этак многое количество людей, которые воспитаны в мусульманской вере, были бы мусульманами, а те, кто воспитан в буддийской вере, были бы буддистами. Я не об этих людях говорил. Я не хочу об этих людях говорить, таких людей всюду много. В любой религии. Я говорю о других людях, я говорю о тех людях, которые, образно выражаясь, «с луком и мечем» прошли эту жизнь, действительно искали Бога и нашли Его.

Если мы обратим внимание хотя бы только на одно, только на один факт: на историю происхождения и становления Христианства, то мы наверняка убедимся, что это за религия. Как вы знаете, Христа распяли, т.е. предали жесточайшей казни того времени. Его ученики апостолы в страхе сидели, как написано: «страха ради иудейска», запершись в комнате. Почему? Потому, что знали: стоит им только обнаружиться, их тут же казнят. Также распнут или побьют камнями. Вот с чего началось Христианство, Вы подумайте! Синедрион иудейский отдал приказ – всех, кто будет проповедовать об этом имени, приводить к нему. И многие из учеников Христовых, как мы знаем, пострадали. Стефан, первомучеником зовется, был побит камнями, Иакова сбросили с храма. Начались жесточайшие преследования и настоящий террор. Вот слово, которое сейчас нам очень пригодится. Вот эпоха, в которую начало свою жизнь Христианство. Мало этого оказалось. Оказались очень хорошие связи с Римом, с царским домом и мы видим, что уже в 60-х, может быть, даже в конце 50-х годов первого века издается закон, по которому каждый, кто будет признан Христианином, сам ли он скажет, донесут ли на него, должен быть казнен. Христиан – ко львам. Вы представляете, в какой ситуации зародилось Христианство. Вот если бы мы так реально себе представили, реально, в жизни, мы бы тогда поняли, что Христианство не должно было существовать. Оно должно быть уничтожено в самом корне, в самом начале, именно на это и был расчет. Потому убили Христа, потому убили Его учеников. Кстати всех до одного, кроме Иоанна Богослова. Все были казнены. Все их последователи. Казнь за казнью. Христиан ко львам. Цирки были наполнены зрелищами. В Нероновских садах христиан связывали, осмаливали и поджигали с наступлением темноты в качестве факелов. Скажите, какая религия здесь могла бы существовать? И все это продолжалось до 317 года, с некоторыми перерывами. Я задаюсь вопросом: как же Христианство могло быть, как же оно могло просуществовать, как вообще оно могло остаться?

Я указываю на этот факт как на один из поразительных аргументов, свидетельствующих о том, что Христианство – это не просто, знаете ли, какая-то философия религиозная или какая-то секта, которая возникла и никак от нее не избавишься. Сект возникает очень много, и так они и остаются этими сектами. И потом исчезают. А это религия, которая потом распространилась по всему миру. В каких условиях!!! Мне кажется, одного этого факта достаточно, чтобы поверить в Бога. Только признав это, можно понять существование Христианства до настоящего времени. И уничтожено оно могло бы быть по причине какой? По причине отступления от Бога. Только по этой причине.
Вот это, по крайней мере, соображение, этот исторический факт говорит уже об очень многом. Что Христианство – это не есть изобретение какого-нибудь фантазера, мечтателя и т.д. И потом, когда мы читаем Евангелие, мы же видим образ Христа. Он же удивительно трезвый, скажем так, Человек. Трезвый. Там нет мечтаний. Более того, Человек, Который не рвется ни к власти, ни к славе, это не честолюбец. Воскресив двенадцатилетнюю дочь Иаира, первое, что Он делает, – приказывает никому об этом не рассказывать. Исцеляет одного прокаженного, другого – и об этом приказывает никому не рассказывать. Человек не стремился ни к чему земному. Ни власть, ни богатство, ни слава Его не интересовали.

Так вот, я хочу сказать, что Христианство, оно же имеет под собой очень сильные аргументы, подтверждающие то, что действительно Бог есть и этим Богом является именно то представление, которое дает Христианство. В данном случае, мы с вами входим в сферу «Христианство и другие религии». Каждая религия представляет Бога по-своему. Так же, как вон Иван Петрович. Вам кажется, он кто? «Негодный человек». А вам? – «О, прекрасный человек». Вам кажется, как? – «Ой, слабоумненький». А вам? – «Так это ж гений!» Десять человек спросите о другом человеке, и подчас мы услышим десять мнений. Люди чувствовали, что Бог есть. Все народы верили. Кстати, это очень интересный факт: что все народы всегда верили в Бога. И до сих пор не найдено ни одного атеистического племени среди так называемых диких народов. Ни одного. Никогда. Это любопытнейшая вещь. Все верили. Но одно дело – верить, что Он есть, а другое дело – кто Он! Находились, в разных народах, сильные личности, или мыслители, или сильные «харизматики», которые говорили: «Вот кто Он есть. Он есть такой-то и такой-то». Так формировалось Учение о Боге, снизу вверх. Есть чувство Бога, есть идея Бога, а кто Он есть, уже предлагал тот или иной «активный творец религии».

Так возникло множество представлений о Боге, так возникло множество религий. Дошло до того, что уже появились религии, которые утверждали, что множество Богов существует. Не один Бог, а множество. И возникло это, кстати, очень просто. Я думаю, мы с вами тоже скоро придем к этому. По крайней мере, тенденция к этому есть. Вы знаете, что у греков были Бог Торговли, Бог Войны, Бог Любви. Как это возникло? Ну, конечно, Бог один. Но потом стало в сознании возникать, что есть те, которые особенно покровительствуют тому или иному виду человеческой деятельности. Так началась деградация: из «осознания единого Бога» появилось осознание множества тех, кто заведует каждой своей областью. Началось в католицизме, а потом это стало переходить к нам и, я думаю, очень и очень приживется. Тот или иной святой заведует той или иной областью. В церквях вы сейчас сплошь и рядом к вам подходит кто-нибудь и спрашивает, кому молиться, чтобы…. И все, уже ни Господь Бог, ни какой другой святой – только к этому святому и больше никого не надо. Если, например, у мужа пьянство, то кому нужно молиться? Не кому! А нужно обязательно перед иконой «Неупиваемая Чаша». Если вы будете молиться просто Богородице, то это ничего не даст. Нужна обязательно икона «Неупиваемая Чаша». Этот образ Богородицы, тогда это поможет. Саму Богородицу разделили! Я помню, однажды, еще в 70-х годах, приезжали к нам кремлевские врачи, и мы водили их по нашему музею. И там, в частности, есть икона Божьей Матери «Прибавление ума». Так, вы знаете, какая была дискуссия. Один врач завопил: «У меня сын учится, дайте мне такую икону!» А второй: «А у меня дочь. И мне дайте». Вы чувствуете? Сейчас это у нас на уровне такой легкой мысли, чуть ли даже не анекдотичной. Но на самом деле это совсем не анекдот. Очень редкое явление, когда придут к священнику и попросят отслужить молебен Божьей Матери, чтобы избавиться от недуга пьянства. Скорее придут и попросят отслужить молебен именно перед иконой «Неупиваемая Чаша», и таких – очереди. Слышите, что происходит. Уже не Богоматерь, а икона. Я вам просто рисую психологически, как может происходить, что люди, когда-то веря в единого Бога, стали верить во множество богов. Мы даже еще и превосходим в этом: веря в Богоматерь, иконами Ее разделяем. Помню, одна старушка на мое заявление, что Божья Матерь одна, всыпала мне очень крепко. «Как одна Божья Матерь? А Владимирская? А Иверская? А Казанская? Это вас учат такому в семинарии?» И мне досталось на орехи! Я, конечно, тут же сдался, тут ничего не скажешь. Вот каков был процесс, по которому вера в единого Бога рассыпалась, даже на множество богов.

Так вот, представления о Боге как созидались в людях? Каждая религия верит в своего Бога, то есть, в свой образ Бога. Вот, оказывается, чем отличаются религии. На самом деле, Бог, конечно же, один. И эти представления о Боге подчас достигали таких искажений, что просто страшно становилось. До полного разврата. До полного сатанизма. И здесь боги были. Так вот, Христианство чем отличается от таких религий? Давайте просто подумаем. Если есть Бог, если Он есть Любовь, Он не может, в конце концов, не открыться людям. Он не может не открыться. Он открывается. То есть, есть путь не только снизу вверх, а есть путь сверху вниз. Вот это мы и называем Божественным откровением. Христианство, в отличие от других религий, претендует на то, что оно является религией откровения. В этом смысле религией истинной. Я Вам привел только один аргумент, исторический аргумент, показал, в каких условиях развивалось Христианство, каким подвергались страшным гонениям, пыткам и истязаниям и казням первые христиане. Но религия осталась, распространилась и приобрела всемирный характер. Уже одно это говорит о том, что Христианство – это не просто порождение наших фантазий. А это есть та религия, которая постоянно, постоянно поддерживалась силою Божьею. Вы объяснений не найдете, стоит только объективно поговорить с историками – нет никаких человеческих причин объяснить факт сохранения Христианства в истории. На этом хотелось бы закончить лекцию. Теперь давайте разговаривать.

Ответы на вопросы

Сейчас у нас, конечно ситуация в стране такова, что мы находимся среди множества религий, точнее, не религий, а мировоззрений. Много сект, много представителей других религий. Сейчас очень активизируется католицизм. Эта его тенденция называется «извечная». Уже он повысил здесь ранг своих епархий, точнее сказать, своих образований у нас в России. Теперь возникло несколько епархий, назначены епископы, есть теперь митрополит. И, в общем-то, как вы видите, ситуация в этом отношении становится все более сложной. Причем все призывы нашей Церкви и даже нашего МИДа как-то соотнести свою деятельность с тем положением вещей, которое у нас всегда имело место, и считаться с Православием, все эти наши заявления остались, фактически, безответными. Католицизм, наконец-то, добрался до России. Никак только еще папа не приедет в Россию. Это, конечно, его мечта, заветная. Но уже вокруг нас он побывал. И на Украине, и в Армении, и в Грузии, так что мы, так сказать, находимся в некоторой католической ауре, которая сейчас пытается пронизать и нашу Церковь, насколько это возможно. Я думаю, что реальные предпосылки к этому, конечно же, есть.

– Алексей Ильич, вот поступил такой вопрос: «Считается ли верующим человек, который верит в душе, но не посещает церковь и не соблюдает посты?»

Вы знаете, вот в такой общей форме ответить на этот вопрос сложно. По формальным признакам – конечно, нет. По формальным. Потому, что, если я поверю, что сейчас кто-то вбежит сюда и скажет: «Горим, пожар!», если я поверю – меня тут же вынесет или через дверь, или через окно. А если я не поверю, я с места не сдвинусь. Правда, же?
Так что, как это сказать, что я верю в душе, а не иду туда, где единственно я смогу прийти хоть немножко в себя? Чуть-чуть помолиться. Где я могу услышать Евангелие, его объяснение. Если я верю, ну как же я туда не пойду! Если я верю, то я должен поисповедоваться, душу свою очистить, хоть немного. Что я, безгрешное существо, что ли? Я верю, я ангел. Так мне же надо поисповедоваться, надо причаститься. Мне же нужно помолиться. Нельзя же без этого.
Поэтому я вам скажу: вера, она всегда действенна. Если я верую, я обязательно делаю. Если я не делаю, значит, я не верую, значит, я просто имею в голове своей некоторую идею, которая не дает никакого конкретного толчка моей жизни. Это остается абстрактной идеей. Как в геометрии точка, без размера. Да любая точка, какая бы ни была, имеет размеры, возьмите любую точку, на любой бумаге. Нет! Геометрическая точка размеров не имеет. Вот так и здесь тоже.
Так что я очень сомневаюсь, что такая вера может принести пользу тому человеку. Но до конца этого сказать я не могу. Потому, что и вера подобна зерну, семечку, которое мы сажаем и которое потом может дать росток, затем может прорасти больше, а может стать и деревом. И даже принести плоды.
Поэтому все зависит в данном случае от человека. Если это начинающаяся еще вера, возможно, да, пока он находится на этой стадии. Но если человек уже десятки лет верит в Бога и никакого ни храма, ничего не признает, то здесь я очень и очень сомневаюсь. Думаю, что это уже не вера. Это просто, как сказал Хомяков, один из наших гениев: «не вера, а веренье». Все-таки различать надо как-то эти два понятия, вот в данном случае я бы так это и назвал.

– У меня следующий вопрос. Мы мирские люди, живем в миру, и Спаситель нам указал путь, но у меня есть жена, дети. Где та грань, которую я должен найти в этом вопросе. Понятно, святые, они могли уйти в пустыню и через это спасаться. А как же нам? Как нам найти ту грань, чтобы не обидеть своих родных и близких и не забыть и себя, свое спасение.

Это хороший вопрос. Я напомню немножко текст, и вы тогда, может быть, увидите частично и ответ. Юноша Его спросил: что мне делать, чтобы спастись. Иисус сказал: Ты знаешь заповеди? – Знаю. И перечисляет их ему. Я все это сделал, говорит юноша. Тогда иди дальше, говорит, если хочешь быть совершенным, тогда иди и продай имение и раздай нищим. Слышите, если хочешь спастись, то да, откажись от всего, говорит Иисус. Там, в Евангелии, так прямо и написано. Видите, здесь проведены две принципиально различные ступени.
Поэтому в отношении нас, мирских людей, я бы что сказал? Мы должны жить по совести. Собственно, к этому все и сводится. Все заповеди. Если уж что-то такое не получается, то, по крайней мере, искренно каяться. В том, что нарушили. Но если, кто-то хочет действительно достичь большего, то, мы понимаем, находясь в нашей суете, постоянно общаясь с людьми, непрерывно буквально согрешаем. Одно только осуждение у нас не сходит с уст. Одно только осуждение что делает, а зависть, а ревность, чего только нет, а неприязнь? Мы крутимся здесь, бьемся друг о друга, колем друг друга непрерывно, надрываемся каждое мгновенье, поэтому здесь достичь многого невозможно. Я вам рассказал об ученом, который, чтобы написать этимологический словарь, закрылся буквально на год или на два. Только тогда он мог что-то сделать. И вообще я вам скажу, никто ничего не мог великого сделать, если он не отдавал всех своих сил только на это дело и не отрекался от всего прочего. Так вот, если человек хочет совершенным быть, то тогда да. Тогда ему действительно нужно отречься от всего того, от чего он действительно может отречься. В какой степени он отречется, в такой степени получает способность совершенствоваться в этом вопросе. Почему и уходили в пустыни, в затворы, уединения. Их можно знаете как назвать? Оранжерейные цветки. Посмотрите, какие в оранжереях пышные цветы, никогда таких не вырастет на свежем воздухе. Так вот, они были оранжерейными цветками. Создавали исключительные, идеальные условия для духовной жизни. И поэтому они могли достигать большего. Того, чего мы никак не можем достичь. Вот мы не можем достичь такого состояния, чтобы любить всех одинаково. Никак не можем достичь того, чтобы любить врагов своих. Я говорю любить, в смысле, сердцем чувствовать. Мы можем чувствовать умом, можем справедливо относиться к врагу, но чтобы и полюбить его – извините. Этого я не могу. Они достигали этого.
Вы скажете – что это дает человеку? Ответ на этот вопрос очень простой. Каждый, кто хоть раз влюбился, тот знает, что это такое. Так и они: приобретали любовь, а не влюбленность во все и во всех, и это было их состоянием души. Вот как состояние души влюбленного, который готов все отдать, готов быть замурован, вот что такое любовь. Это то состояние, за которое человек готов отдать все. Так вот, оказывается, правильная христианская жизнь и то совершенство, которое достигается человеком при особых условиях, приносит потрясающие плоды этому человеку. Вчера, если кто был в церкви, то, наверное, слышали житие Марии Египетской. Я вам скажу, что то, что с ней было, это совершенно уникальный случай в истории, и объяснить это по-человечески кому-либо невозможно. Чтобы она, оставив сразу свою бурную жизнь, ушла в пустыню и была там потом одна 47 лет! Уже это одно или просто полная фантазия, или факт. А если факт, тогда мы должны понять, что же было в ее душе такое, за что она заплатила всем. Ни голод, ни страхи от зверей, ни холод, ни полное одиночество, ничто не могло ее оттуда выгнать – таково было ее состояние. Вот что такое совершенство.
Совершенство – это максимальное приближение к Богу, Который есть Любовь. Апостол Павел и говорит – плод духовный есть любовь, радость. Вы помните, какие он перечисляет вещи. А ведь мы, к сожалению, почти не знаем, что это такое. Мы забыли об этих вещах. Мы этого не чувствуем. Поэтому для нас сейчас и непонятно, как это Мария Египетская могла там пробыть. Ведь как можно объяснить страдания мученика? Ведь десятки, сотни, тысячи погибли за эти 300 лет гонений. Ну как это можно было, когда я знаю точно, что каждый Христианин будет отдан зверям или распят или еще что-нибудь с ним сделают, и я приму Христианство? Да вы что, смеетесь? Зачем мне это нужно, какая это религия, зачем мне нужно ее принимать? Да и как это можно – объявить себя Христианином. Или когда мне предлагают бросить горсть зерен на горячую сковороду перед идолом стоящим – и все, и ты свободен. Всего-навсего только. А тысячи и тысячи людей шли на дикую, страшную смерть, но не отрекались. Великомученик Евстратий по этому поводу сказал: «Эти мучения суть радость рабам Твоим». Вот мы забыли эти категории. Вообще, эти категории: любовь, радость – это же реальные вещи. И как раз правильная христианская жизнь очищает человеческую душу от грязных, от нечистых, от безумных и всяких прочих мыслей, чувств и желаний. Делает душу способной к восприятию Бога, ощущению Бога, переживанию Бога, и тогда эта душа наполняется действительно неизъяснимой радостью, любовью и т.д. Вот что дает совершенство. Но для этого нужно освободить душу. Душа же имеет определенные размеры: чем больше она заполнена хламом, тем меньше полезным, чем больше балласта, тем меньше полезного груза. Вот что такое наша душа.
Итак, чем мы ее забьем? Вот, я всякими мечтами и мыслями непрерывно забиваю свою душу. Всякими фильмиками. Всякой дрянью, неприязнью. Чем больше этим забиваю я свою душу, тем меньше остается того, что может меня питать. А поэтому не переживаем. Нет и радости, нет и любви, омертвевает душа. Вот беда какая. Поэтому и в нашей мирской жизни, я полагаю, мы должны, насколько это возможно, стремиться жить по совести, по Евангелию. И потом, что еще очень важно: душой хотя бы ни к чему не привязываться. Да, мы знаем: мы должны делать то-то и то-то, это наша работа, это наше дело, мы обязаны это исполнять. Но душой не привязываться. Потому что вы знаете, кто такой богач, в плохом смысле слова: тот, кто привязан к своему богатству. И этим богачом может быть последний нищий. Богач – это кто? Тот, кто привязан к своему имению, кто живет этим, кто жаждет этого, для кого это цель жизни. Вот кто богач. И в то же время богатый человек может быть человеком, который не стяжает, он не привязан к этому. Кстати, хочу сказать: чем больше этих привязей к земле, тем труднее умирать человеку. Это нужно нам знать. Потому, что придется отрезать слишком толстые веревки. Нужно внутренне ни к чему не привязываться. И я скажу, что это великое благо, когда человек не привязан. А когда мы: «Ах, Боже мой, что скажет княгиня Марья Алексеевна!» Когда нас беспокоит мнение человеческое, беспокоят другие всякие вещи, то трудно человеку, очень трудно. Поэтому наша задача как можно больше бороться с этой привязью, тогда и мы можем достичь какой-то определенной свободы.

– По Промыслу Божию мы все можем оказаться орудием слепым в руках Всевышнего.

Здесь не нужно смешивать две совершенно разные вещи. Одно дело – это человеческая свобода. Я поставлен перед выбором: я могу творить добро – или зло. Потому что это решает моя свобода. И здесь я ответственен и, соответственно, несу результаты этого выбора. Это одно дело. Что я хочу сделать и что я внутри себя уже совершаю. И совсем другое дело, что мне будет позволено вершить в отношении других людей, окружающего мира и т.д. Я могу кого-то ненавидеть лютой ненавистью и готов его убить. А вот убить не могу никак. Убил бы, да вот никак не получается. Вот Промысл Божий где действует. Но не в моей свободе. Моя свобода остается. Поэтому мы и говорим, что человек иногда, может быть внешне нравственно чист. То есть, что значит – нравственно чист? Может быть, он ведет себя безупречно в человеческом обществе и о нем никто не скажет ничего худого. Да, он не ворует. Он свято исполняет свои дела. У него все нормально в семье. Вообще все нормально. Хороший человек. Это нравственная сторона. А внутри, это уже духовная сторона, он может быть полностью пораженным. Мы не знаем, а что он хочет? А к чему он стремится? О чем он мечтает, этот нравственный человек? О чем он может мечтать? О Славе. Если я весь живу этим, жду славы человеческой, – уже одно это чувство, уже это искание славы перечеркивает всю мою духовную жизнь. Так что внутри человек может быть и гордым, и тщеславным, и славолюбивым и т.д. А снаружи может быть вполне нравственным человеком.
Так вот, в отношении Каина, например. То, что Каин захотел убить брата, возненавидел его, – это дело его свободы. Его личности. Его греха. А то, что ему было позволено убить Авеля, – это дело Промысла Божия. Конечно, возникает встречный вопрос: а зачем это было нужно? Зачем же Авеля убивать-то было? Он же мог бы прожить еще 900 лет! Я думаю, что мы с вами окончательного ответа не найдем на этот вопрос, но принципиальный ответ есть. Я конкретно сказать не могу, а принципиальный ответ есть. Нет славы без подвига. Я полагаю, что мученическая кончина всегда является для человека одним из тех моментов, которые приносят ему особое благо. Или являются искупительными для его грехов, или приносят даже славу ему вечную. Не земную, а вечную. А мы смотрим точно наоборот. Кого-то где-то убили или с кем-то что-нибудь случилось, мы говорим – так ему и надо! Он был такой, такой и такой. А что говорит Христианство? Бог же есть Любовь, Он дал этому человеку пострадать, может быть, даже покаяться, мы не знаем, какие еще мгновения, минуты и часы он был жив. Дал пострадать – это великая милость Божия. Вы слышите, если смотреть с точки зрения вечности, оценки наши приобретают совсем другой характер. В частности, прямо противоположный тем, к которым мы привыкли в этой жизни. Мы – так ему и надо, он достоин этого. А оказывается, Тот, Кто режет ножом, скальпелем-то, операцию делает. Спаситель операцию делает. Совсем другое понимание фактов. То, что Каину Бог дал это совершить, возможно, и для него это потом послужило предметом раскаяния. Мы ж не знаем дальнейшей его жизни. А для Авеля это послужило венцом славы. Вот, я думаю, так можно понять и этот факт, и аналогичные.

– Мы, русские, носители Православия, под покровом Божьей Матери находимся. С одной стороны берет гордость за это, с другой стороны, немножко попахивает превозношением себя. Как здесь провести границу? Мы, носители Православия, вроде как «арийская нация», а весь мир – вроде как ничто.

Я думаю, что Вы уже сами ответили, предвосхитили мой ответ. Где бы ни было возношение, знайте, что там неправда. Такое встречается сплошь и рядом: «Мы находимся под покровом Божьей Матери». Что это такое? Что это значит: что я могу делать что угодно, а Божья Матерь меня покрывает? Это, что ли? Опять та же самая причина. Потому что кто это говорит? Это люди, которые, кажется, приняли Православие, ничего о нем не зная, и свои мирские, то есть, страстные, начала вводят в сознание. Это просто беда. Я вот только сейчас вам сказал – отслужить от пьянства молебен перед иконой «Неупиваемая Чаша» и никакой другой. Если перед «Владимирской», то никакого не будет дела. То же самое перед «Державной» иконой, а если не перед «Державной», то проку не будет. Вы видите, это уже не Божья Матерь, а икона. Этак мы скоро в язычество придем. Это очень опасно. Иконы – это образы того, в кого мы верим. Перед кем мы молимся. Это образ. И этих образов множество. Образов Богоматери – порядка 700. Различных образов, перед которыми мы молимся. Так же, как фотографий наших с вами может быть сколько угодно. Вот в чем дело. Это язычники думали, что их изображения, рисованные или скульптурные, – это боги. За это Христианство и обличало их.
И вот так же с Россией. Ну что это такое: «Мы – третий Рим». Ну, была такая идея у старца Филофея, но ведь у него была совсем другая мысль. Мысль-то какая: Рим отпал, Византия пала, где еще тот центр, то государство, где бы Православие являлось государственной религией и имело бы все возможности существовать, распространяться и жить. Да, в России. Да, в Москве. Вот просто какая была идея – и все. Тогда. Но сказать, что это на веки вечные и всегда так и будет, – это все равно, что сказать: а наши предки Рим спасли. Примерно то же самое.
Так же и в отношении покрова Богоматери. Покров Богоматери – не безусловный. Еврейский народ был избранным? Был. Отверглись Христа – избранничество отнято. Ничто и никто не может быть на веки вечные. Все зависит от нашего с вами произволения. Что же, я буду хулить Бога, а меня будет покрывать Божья Матерь! Я буду оскорблять Сына Ее, а она будет меня покрывать? Вы сами подумайте. А Афон говорит: «Нет, мы под покровом Божьей Матери». Греция говорит: «Нет, мы». Россия: «Нет, мы». Давайте подеремся. Ну что же это такое? Покровом Божьим, святых и Божьей Матери пользуется только тот, кто действительно искренне хочет следовать заповедям Божьим. Тот, кто отвергается этих заповедей, сам отвергает этот покров. Таков закон жизни.
Вы знаете, в одной статье я прочитал, как канонизировали Николая Второго и автор статьи пишет, через год после этого: «Вот теперь уже целый год царственная семья наслаждается небесными благами». Вы подумайте только, это пишет новый богослов, я его знаю, он инженер по образованию, математик, и вдруг – вот все его знание богословия. Оказывается, до этого, до канонизации, все равно, даже если они были святы, все равно – не наслаждались, зато после канонизации – они наслаждались. А если деканонизируют, спросите его, тогда что будет? Тогда опять в преисподнюю, да? Ну что ж это за логика такая!
Вот из таких вот взглядов, из такого понимания вещей и складываются подобного рода воззрения. Это очень печально, я вам скажу. Христианство говорит об одном: пока человек не смирится, не может Бог к нему приступить. И ничего не может ему сделать. «Отойди, – говорит, – Господи, я сам». Пока не смирится, не кто-нибудь не может к нему приступить, а Сам Бог. Вы понимаете теперь, почему гордость есть самая ужасная вещь? Вот это тщеславие, эта гордыня, вот это Я – это Мы. Это наиболее верные средства отторгнуться от Бога. Никому так не противится Бог, как гордым. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Я вот так понимаю эту ситуацию.

Предисловие составителя О молитве Иисусовой. Беседа старца с учеником Слово о поучении, или памяти Божией Слово о молитве умной, сердечной и душевной Слово о молитве Иисусовой Свиток об умной молитве Послание иеромонаху Агафону Предисловия Предание своим ученикам. Устав Послания Поучение о послушании Прочие поучения Повествование о старце Василиске О цели христианской жизни Письмо первое иерею Димитрию Письмо второе иерею Димитрию Поучение на пострижение в монашеский чин Устав Письмо отцам Поляномерульской обители Письмо настоятельнице Арзамасской Алексеевской общины Послание к игумену скита Цыбукан Феодосию Слово к отцу Феодосию, архимандриту пустыни Софрониевой Послание к Никифору Феотоки Послание к отцам, оставшимся в Драгомирне Послание к ученикам на хутор Некшаны Ответ отцам Дорофею и Геронтию. О том, чтобы не есть мяса О воздержании от брашен, возбраненных монахам Правила для Троицкого Одигитриевского женского общежития О должности духовника, служащего инокиням До и после пострига. Поучения монахам Правила наружного поведения. Советы относительно душевного делания, главы 1-39 Советы относительно душевного делания, главы 40-50 Краткие сведения о святых отцах, творения которых вошли в сборник

О цели христианской жизни

О цели христианской жизни

Беседа преподобного Серафима Саровского с симбирским помещиком и совестным судьей Николаем Александровичем Мотовиловым

Из рукописных воспоминаний Н. А. Мотовилова

Однажды - это было в Саровской пустыни, вско ре после исцеления моего, в начале зимы 1831 го да, во вторник конца ноября, - я стоял во время вечерни в теплом соборе «Живоносного Источни ка» на обыкновенном, как и потом всегда бывало, месте моем, прямо против чудотворной иконы Божией Матери. Тут подошла ко мне одна из сестер Мельничной общины Дивеевской. О назва нии и существовании этой общины, отдельной от другой, церковной, тоже Дивеевской общины, я не имел тогда еще никакого понятия. Эта сестра сказала мне:

Ты, что ли, хроменький барин, которого исцелил вот недавно наш батюшка отец Серафим?

Я отвечал, что это именно я и есть.

Ну, так, - сказала она, - иди к батюшке, он велел позвать тебя к себе. Он теперь в келье своей в монастыре и сказал, что будет ждать тебя.

Люди, хоть раз при жизни великого старца Серафима бывшие в Саровской пустыни и хоть только слышавшие о нем, могут постигнуть вполне, какою неизъяснимою радостью наполнилась душа моя при этом нечаянном зове его. Оставив слушание Божественной службы, я немедленно побежал к нему, в келию его. Батюшка отец Серафим встретил меня в самих дверях сеней своих и сказал мне:

Я ждал ваше Боголюбие! И вот только немного повремените, пока я поговорю с сиротами моими. Я имею много и с вами побеседовать. Садитесь вот здесь!

При этих словах он указал мне на лесенку с приступками, сделанную, вероятно, для закрывания труб печных и поставленную против печки его, устьем в сени, как и во всех двойных кельях Саровских, устроенной. Я сел было на нижнюю ступеньку, но он сказал мне:

Нет, повыше сядьте!

Я пересел на вторую, но он сказал мне:

Нет, ваше Боголюбие! На самую верхнюю ступеньку садиться извольте. - И, усадив меня, прибавил:

Ну вот, сидите же тут и подождите, когда я, побеседовав с сиротами моими, выйду к вам.

Батюшка ввел к себе в келью двух сестер, из коих одна была девица из дворян, сестра нижегородского помещика Мантурова, Елена Васильевна, как о том мне на мой спрос сказали оставшиеся со мной в сенцах сестры.

Долго я сидел в ожидании, когда и для меня отворит двери великий старец. Думаю, сидел я так часа два. Вышел ко мне из другой, ближайшей ко входу в сени, сей кельи келейник отца Серафима, Павел, и, несмотря на отговоры мои, убедил меня посетить его келью, и стал мне делать разные наставления к жизни духовной, в самом же деле имевшие целью, по наущению вражьему, ослабить мою любовь и веру в заслуги перед Богом великого старца Серафима.

Мне стало грустно, и я со скорбью сказал ему:

Глуп я был, отец Павел, что, послушавшись убеждений ваших, вошел к вам в келью. Отец игумен Нифонт - великий раб Божий, но и тут в Саровскую пустынь я не для него приезжал и приезжаю, хотя и весьма много его уважаю за его святыню, но лишь для одного только батюшки отца Серафима, о коем думаю, что и в древности мало было таких святых угодников Божиих, одаренных силою Илииною и Моисеевою. Вы же кто такие, что навязываетесь ко мне с вашими наставлениями, тогда как, дога­дываюсь я, вы и пути-то Божиего порядочно сами не знаете. Простите меня - я сожалею, что послушал вас и зашел к вам в келью.

С тем и вышел я от него и сел опять на верхнюю ступеньку лесенки в сенцах батюшкиной кельи. Потом я слышал от того же отца Павла, что батюшка грозно за это ему выговаривал, говоря ему: «Не твое дело беседовать с теми, которые убогого Серафима слова жаждут и к нему приезжают в Саров. И я сам, убогий, не свое им говорю, но что Господь изволил мне открыть для назидания. Не мешайся не в свои дела. Себя самого знай, а учить никогда никого не смей: не дал Бог тебе этого дара - ведь он подается не даром людям, а за заслуги их перед Господом Богом нашим и по особенной Его милости и Божественному о людях смотрению и святому Промыслу Его». Вписываю я это сюда для памяти и назидания дорожащих и малою речью, и едва заметною чертою характера великого старца Серафим а.

Когда же около двух часов побеседовал ста рец со своими сиротами, тогда дверь отворилась, и батюшка отец Серафим, проводив сестер, сказал мне:

Долго задержал я вас, ваше Боголюбие, не взыщите! Вот, сиротки мои нуждались во многом: так, я, убогий, и утешил их. Пожалуйте в келью!

В келье этой своей монастырской он пробе седовал со мною о разных предметах, относившихся до спасения души и до жизни мирской, и велел мне с отцом Гурием, Саровским гостинником, на другой день после ранней обедни ехать к нему в ближнюю пустыньку.

Целую ночь проговорили мы с отцом Гурием про отца Серафима, целую ночь почти не спавши от радости; и на другой день отправились мы к батюшке отцу Серафиму в его ближнюю пустыньку, даже ничего не пивши и ничего не закусивши; и целый день до поздней ночи, не пивши, не евши, пробыли у дверей этой ближней его пус тыньки. Тысячи народа приходили к великому старцу, и все отходили, не получив его благо словения, а постояв немного в его сенцах, воз вращались вспять; человек семь или восемь оста лись с нами ждать конца этого дня и выхода из пустыньки батюшки отца Серафима: в том числе, как сейчас помню, была жена балахнинского казначея, из уездного города Нижегородской гу бернии Балахны, и какая-то странница, всё хло потавшая об открытии святых мощей Пафнутия, кажется в Балахне нетленно почивающего. Они решились с нами дождаться отворения дверей великого старца. Наконец и они смутились ду хом, и даже сам отец Гурий ввечеру, уже позднему наставшу, очень смутился и сказал мне:

Уж темно, батюшка, и лошадь проголо далась, и мальчик-кучер есть, вероятно, хочет. Да как бы, если позже поедем, и звери на нас не напали бы . Но я сказал:

Нет, батюшка отец Гурий, поезжайте вы одни назад, если боитесь чего, а меня пусть хотя и звери растерзают здесь, а я не отойду от двери батюшки отца Серафима, хоть бы мне и го лодною смертью при них пришлось умереть; я всё-таки стану ждать его, покуда отворит он мне двери святой своей кельи!

И батюшка отец Серафим весьма немного пого дя, действительно, отворил двери своей кельи и, обращаясь ко мне, сказал:

- Ваше Боголюбие, я вас звал, но не взыщите, что я не отворял целый день: ныне среда, и я безмолвствую; а вот завтра - милости просим, я рад буду душевно с вами побеседовать. Но уже не так рано извольте жаловать ко мне, а то, не кушавши целый день, вы изнемог ли вельми. А так - после поздней обедни, да подкрепивши себя довольно пищею, пожалуйте с отцом Гурием ко мне. Теперь грядите и подкрепи тесь пищею - вы изнемогли…

И стал нас, начиная с меня, благословлять и сказал отцу Гурию:

Так, друг, так-то, радость моя, завтра с господином-то пожалуйте ко мне на ближайшую мою пажнинку - там меня обрящете; а те перь грядите с миром. До свидания, ваше Бого любие!

С этими словами батюшка опять затворился.

Никакое слово не может выразить той радости, которую я ощутил в сердце моем. Я плавал в блаженстве. Мысль, что, несмотря на дол готерпение целого дня, я хоть под конец, да сподобился, однако же, не только узреть лицо отца Серафима, но и слышать привет его богодухновенных словес, так утешила меня! Да, я был на высоте блаженства, никаким земным подобием невообразимой! И, несмотря на то, что я целый день не пил, не ел, я сделался так сыт, что как будто наелся до пресыщения и напился до разумного упоения. Говорю истину, хоть, может быть, для некоторых, не испытавших на деле, что значит сладость, сытость и упоенье, которыми преисполняется человек во время наи тия Духа Божия, слова мои и покажутся преуве­ личенными и рассказ чересчур восторженным. Но уверяю совестью православно-христианскою, что нет здесь преувеличения, а всё сказанное сейчас мною есть не только сущая истина, но даже и весьма слабое представление того, что я действительно ощущал в сердце моем.

Но кто даст мне глагол, могущий хоть мало, хоть отчасти выразить, что восчувствовала душа моя на следующий день?!

Это было в четверток. День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху поро шила довольно густая снежная крупа, когда ба тюшка отец Серафим начал беседу со мной на ближ ней пажнинке своей, возле той же его ближней пустыньки против речки Саровки, у горы, подходящей близко к берегам ее.

Поместил он меня на пне только что им срубленного дерева, а сам стал против меня на корточках.

Господь открыл мне, - сказал великий старец, - что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали...

Я должен сказать тут, что с двенадцатилетнего возраста меня эта мысль неотступно тревожила и я, действительно, ко многим из духовных лиц обращался с этим вопросом, но ответы их меня не удовлетворяли. Старцу это было неизвестно.

- Но никто, - продолжал отец Серафим, - не сказал вам о том определительно. Говорили вам: ходи в церковь, молись Богу, твори запове ди Божии, твори добро - вот тебе и цель жизни христианской. А некоторые даже негодовали на вас за то, что вы заняты небогоугодным любопытством, и говорили вам: высших себя не ищи. Но они не так говорили, как бы следовало. Вот я, убогий Серафим , растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит.

Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божиего . Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божиего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Свя того Духа. Всё же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, но мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни бла годати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: «Всяк, иже не собирает со Мною, той расточает». Доброе дело иначе нельзя назвать, как собиранием, ибо хотя оно и не ради Христа делается, однако же добро. Писание говорит: «Во всяком языце бойся Бога и делаяй правду приятен Ему есть». И, как видим из пос­ ледовательности священного повествования, этот «делаяй правду» до того приятен Богу, что Корнилию, сотнику, боявшемуся Бога и делавшему правду, явился ангел Господень во время молит вы его и сказал: «Пошли во Иоппию к Симону, усмарю, тамо обрящеши Петра и той ти речет глаголы живота вечнаго, в них спасешися ты и весь дом твой». Итак, Господь все Свои Божественные средства употребляет, чтобы доставить такому человеку возможность за свои добрые дела не лишиться награды в жизни пакибытия. Но для этого надо начать здесь правой верой в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, пришедшего в мир грешных спасти, и приобрете нием себе благодати Духа Святого, вводящего в сердца наши Царствие Божие и прокладывающего нам дорогу к приобретению блаженства жизни будущего века. Но тем и ограничивается эта приятность Богу дел добрых, не ради Христа делаемых: Создатель наш дает средства на их осуществление. За человеком остается или осу­ществить их, или нет. Вот почему Господь сказал евреям: «Аще не бысте видели, греха не бысте имели. Ныне же глаголете: видим, и грех ваш пребывает на вас». Воспользуется человек, подобно Корнилию, приятностью Богу дела своего, не ради Христа сделанного, и уверует в Сына Его, то такого рода дело вменится ему, как бы ради Христа сделанное и только за веру в Него. В противном же случае человек не вправе жаловаться, что добро его не пошло в дело. Этого не бывает никогда только при делании какого- либо добра Христа ради, ибо добро, ради Него сделанное, не только в жизни будущего века венец правды ходатайствует, но и в здешней жизни преисполняет человека благодатью Духа Святого, и притом, как сказано: «Не в меру бо дает Бог Духа Святого. Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его».

Так-то, ваше Боголюбие! Так в стяжании этого-то Духа Божия и состоит истинная цель нашей жизни христианской, а молитва, бдение, пост, милостыня и другие ради Христа делаемые добродетели суть только средства к стяжа нию Духа Божиего.

Как же стяжание? - спросил я батюшку Серафима. - Я что-то этого не понимаю.

Стяжание всё равно что приобретение, - отвечал мне он, - ведь вы разумеете, что значит стяжание денег. Так всё равно и стяжание Духа Божия. Ведь вы, ваше Боголюбие, понима ете, что такое в мирском смысле стяжание? Цель жизни мирской обыкновенных людей есть стяжание, или наживание денег, а у дворян сверх того - получение почестей, отличий и других наград за государственные заслуги. Стяжание Духа Божия есть тоже капитал, но только бла­годатный и вечный, и он, как и денежный, чи­новный и временный, приобретается одними и теми же путями, очень сходственными друг с другом. Бог Слово, Господь наш Богочеловек Иисус Христос, уподобляет жизнь нашу торжищу и дело жизни нашей на земле именует куплею, и говорит всем нам: «Купуйте, дондеже прииду, искупующе время, яко дние лукави суть», то есть выгадывайте время для получения небесных благ через земные товары. Земные товары - это доб родетели, делаемые Христа ради, доставляющие нам благодать Всесвятого Духа. В притче о муд рых и юродивых девах, когда у юродивых недо ставало елея, сказано: «Шедши купите на торжищи». Но когда они купили, двери в чертог брачный уже были затворены, и они не могли войти в него. Некоторые говорят, что недостаток елея у юродивых дев знаменует недостаток у них прижизненных добрых дел. Такое разумение не вполне правильно. Какой же это у них был недостаток в добрых делах, когда они хоть юродивы ми, да всё же девами называются? Ведь девство есть наивысочайшая добродетель, как состояние равноангельское, и могло бы служить заменой само по себе всех прочих добродетелей. Я, убогий, думаю, что у них именно благодати Всесвятого Духа Божиего не доставало. Творя добродетели, девы эти по духовному своему не разумию полагали, что в том-то и дело лишь христианское, чтобы одни добродетели делать. Сделали мы-де добродетель и тем-де и дело Божие сотворили, а до того, получена ли была ими благодать Духа Божия, достигли ли они ее, им и дела не было. Про такие-то образы жизни, опирающиеся лишь на одно творение добродете лей без тщательного испытания, приносят ли они и сколько именно приносят благодати Духа Бо жиего, и говорится в отеческих книгах: «Ин есть путь, мняйся быти благим в начале, но концы его - во дно адово» . Антоний Великий в письмах своих к монахам говорит про таких дев: «Многие монахи и девы не имеют никакого понятия о различиях в волях, действующих в человеке, и не ведают, что в нас действуют три воли: первая - Божия, всесовершенная и всеспасительная, вторая - собственная своя, человеческая, то есть если не па губная, то и не спасительная, и третья - бесовская, вполне пагубная». И вот эта-то третья, вражеская, воля и научает человека или не делать ника ких добродетелей, или делать их из тщеславия или для одного добра, а не ради Христа. Вторая, собственная воля наша, научает нас делать всё в услаждение нашим похотям, а то и, как враг научает, творить добро ради добра, не обра щая внимания на благодать, им приобретаемую. Первая же воля, Божия и всеспасительная, в том только и состоит, чтобы делать добро един ственно лишь для стяжания Духа Святого, как сокровища вечного, неоскудеваемого и ничем впол не и достойно оцениться не могущего. Оно то, это стяжание Духа Святого, собственно и назы вается тем елеем, которого недоставало у юродивых дев. За то-то они и названы юродивыми, что забыли о необходимом плоде добродетели, о благодати Духа Святого, без которого и спасения никому нет и быть не может, ибо: «Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышает ся, светлеет же Тройческим Единством священнотайне». Сам Дух Святой вселяется в души наши, и это-то самое вселение в души наши Его, Вседержителя, и сопребывание с духом нашим Его Тройческого Единства и даруется нам лишь через всемерное с нашей стороны стяжание Духа Святого, которое и предуготовляет в душе и пло ти нашей престол Божиему и всетворческому с духом нашим сопребыванию, по непреложному слову Божиему: «Вселюся в них и похожду, и буду им в Бога, и тии будут в людие Мои». Вот это-то и есть тот елей в светильниках у мудрых дев, который мог светло и продолжительно гореть, и девы те с этими горящими светильниками могли дождаться и Жениха, пришедшего во полунощи, и войти с Ним в чертог радости. Юродивые же, видевши, что угасают их светильники, хотя и пошли на торжище, да купят елея, но не успели возвратиться вовремя, ибо двери уже были затворены. Торжище - жизнь наша; двери чертога брачного затворенные и не допустившие к Жениху - смерть человеческая; девы мудрые и юро дивые - души христианские; елей - не дела, но получаемая через них вовнутрь естества нашего благодать Всесвятого Духа Божия, претво ряющая оное от сего в сие, то есть от тления в нетление, от смерти душевной в жизнь духовную, от тьмы в свет, от вертепа существа нашего, где страсти привязаны, как скоты и звери, - в храм Божества, в пресветлый чертог вечного радования о Христе Иисусе Господе нашем, Творце и Избавителе и Вечном Женихе душ наших. Сколь велико сострадание Божие к нашему бедствию, то есть невниманию к Его о нас попечению, когда Бог говорит: «Се стою при две рях и толку!..» - разумея под дверями течение нашей жизни, еще не затворенной смертью.

О, как желал бы я, ваше Боголюбие, чтобы в здешней жизни вы всегда были в Духе Божием! «В чем застану, в том и сужду», - говорит Господь. Горе, великое горе, если застанет Он нас отягощенны ми попечением и печалями житейскими, ибо кто стерпит гнев Его и против лица гнева Его кто станет! Вот почему сказано: «Бдите и молитеся, да не внидете в напасть», то есть да не лишитеся Духа Божия, ибо бдение и молитва приносят нам благодать Его. Конечно, всякая добродетель, тво римая ради Христа, дает благодать Духа Святого, но более всего дает молитва, потому что она как бы всегда в руках наших, как орудие для стяжания благодати Духа. Захотели бы вы, например, в церковь сходить, да либо церкви нет, либо служба отошла; захотели бы нищему подать, да нищего нет либо нечего дать; захотели бы девство соблюсти, да сил нет этого исполнить по сложению вашему или по усилиям вражеских козней, кото рым вы по немощи человеческой противостоять не можете; захотели бы и другую какую-либо добродетель ради Христа сделать, да тоже сил нет или случая сыскать не можно. А до молитвы уже это никак не относится: на нее всякому и всегда есть возможность - и богатому, и бедно му, и знатному, и простому, и сильному, и слабому, и здоровому, и больному, и праведнику, и грешнику. Как велика сила молитвы даже и греш ного человека, когда она от всей души возносит ся, судите по следующему примеру Священного Предания: когда по просьбе отчаянной матери, лишившейся единородного сына, похищенного смертью, жена-блудница, попавшаяся ей на пути и даже еще от только что бывшего греха не очистившаяся, тронутая отчаянной скорбью ма­ тери, возопила ко Господу: «Не мене ради, греш ницы окаянной, но слез ради матери, скорбящей о сыне своем и твердо уверенной в милосердии и всемогуществе Твоем, Христе Боже, воскреси, Господи, сына ее!» - и воскресил его Господь. Так-то, ваше Боголюбие, велика сила молитвы, и она более всего приносит Духа Божиего, и ее удобнее всего всякому исправлять. Блаженны мы будем, когда обрящет нас Господь Бог бдящими, в полноте даров Духа Его Святого! Тогда мы можем благодерзновенно надеяться быть восхи­ щенными на облацех во сретение Господа на воз дусе, грядущего со славою и силою многою су дити живым и мертвым и воздати коемуждо по делам его.

Вот, ваше Боголюбие, за великое счастье считать изволите с убогим Серафимом беседовать, уверены будучи, что и он не лишен благодати Господней. То что речем о Самом Господе, Источнике приснонеоскудевающем всякия бла гостыни, и небесныя и земныя?! А ведь молитвою мы с Ним Самим, Всеблагим и Животворя щим Богом и Спасом нашим, беседовать удостаи ваемся. Но и тут надобно молиться лишь до тех пор, пока Бог Дух Святой не сойдет на нас в известных Ему мерах небесной Своей благодати. И когда благоволит Он посетить нас, то надле­жит уже перестать молиться. Чего же и молить ся тогда Ему: «Прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша», когда уже пришел Он к нам, во еже спасти нас, уповающих на Него и призывающих имя Его святое во истине, то есть с тем, чтобы смиренно и с любовью сретить Его, Утешителя, внутрь храмин душ наших, алчущих и жаждущих Его пришествия. Я вашему Боголюбию поясню это примером: вот хоть бы вы меня в гости к себе позвали, и я бы по зову вашему пришел к вам и хотел бы побеседовать с вами. А вы бы всё-таки стали меня приглашать: милости-де просим, по жалуйте, дескать, ко мне! То я поневоле должен был бы сказать: «Что это он? Из ума, что ли, выступил? Я пришел к нему, а он всё-таки меня зовет!» Так-то и до Господа Бога Духа Святого относится. Потому-то и сказано: «Упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог, вознесуся во языцех, вознесуся на земли», то есть явлюся и буду являться всякому верующему в Меня и призываю щему Меня и буду беседовать с ним, как некогда беседовал с Адамом в раю, с Авраамом и Иако­ вом и с другими рабами Моими, с Моисеем, Иовом и им подобным. Многие толкуют, что это упраз­ днение относится только до дел мирских, то есть что при молитвенной беседе с Богом надобно упраздниться от мирских дел. Но я вам по Бозе скажу, что хотя и от них при молитве необходи мо упраздниться, но когда, при всемогущей силе веры и молитвы, соизволит Господь Бог Дух Святой посетить нас и приидет к нам в полноте неизреченной Своей благости, то надобно и от молитвы упраздниться. Молвит душа и в молве находится, когда молитву творит; а при нашествии Духа Святого надлежит быть в полном без молвии, слышать явственно и вразумительно все глаголы живота вечного, которые Он тогда возвес тить соизволит. Надлежит притом быть в полном трезвении и души и духа и в целомудренной чистоте плоти. Так было при горе Хориве, когда израильтянам было сказано, чтобы они до явления Божиего на Синае за три дня не прикасались бы и к женам, ибо Бог наш есть «огнь поядаяй все нечистое», и в общение с Ним не может войти никтоже от скверны плоти и духа.

Ну, а как же, батюшка, быть с другими добродетелями, творимыми ради Христа, для стяжания благодати Духа Святого? Ведь вы мне о молитве только говорить изволите?

Стяжевайте благодать Духа Святого и всеми другими Христа ради добродетелями, торгуйте ими духовно, торгуйте теми из них, которые вам больший прибыток дают. Собирай те капитал благодатных избытков благости Божией, кладите их в ломбард вечный, Божий, из процентов невещественных, и не по четыре или по шести на сто, но по сту на один рубль духов ный, но даже еще того в бесчисленное число раз больше. Примерно: дает вам более благодати Божией молитва и бдение, бдите и молитесь; много дает Духа Божиего пост, поститесь; бо­лее дает милостыня, милостыню творите, и таким образом о всякой добродетели, делаемой Христа ради, рассуждайте.

Вот я вам расскажу про себя, убогого Сера фима. Родом я из курских купцов. Так когда не был я еще в монастыре, мы, бывало, торговали товаром, который нам больше барыша дает. Так и вы, батюшка, поступайте, и как в торговом деле не в том сила, чтобы лишь только торго вать, а в том, чтобы больше барыша получить, так и в деле жизни христианской не в том сила, чтобы только молиться или другое какое-либо доброе дело делать. Хотя апостол и говорит: «Не престанно молитеся», но да ведь, как помните, и прибавляет: «Хочу лучше пять словес рещи умом, нежели тысящи языком». И Господь говорит: «Не всяк глаголяй Ми, Господи, Господи, спасется, но творяй волю Отца Моего», то есть делающий дело Божие, и притом с благоговением, ибо «проклят всяк, иже творит дело Божие с нерадением». А дело Божие есть: «да веруете в Бога и Его же послал есть Иисуса Христа». Если рассудить пра вильно о заповедях Христовых и апостольских, так дело наше христианское состоит не в увели чении счета добрых дел, служащих к цели нашей христианской жизни только средствами, но в извлечении из них большей выгоды, то есть вящем приобретении обильнейших даров Духа Святого.

Так желал бы я, ваше Боголюбие, чтобы и вы сами стяжали этот приснонеоскудевающий источник благодати Божией и всегда рассуждали про себя, в Духе ли Божием вы обретаетесь или нет, и если - в Духе Божием, то, благосло вен Бог! - не о чем горевать: хоть сейчас - на Страшный Суд Христов! Ибо «в чем застану, в том и сужду». Если же - нет, то надобно разобрать, отчего и по какой причине Господь Бог Дух Святой, изволил оставить нас, и снова ис­кать и доискиваться Его и не отставать до тех пор, пока искомый Господь Бог Дух Святой не сыщется и не будет снова с нами Своею благода тию. На отгоняющих же нас от Него врагов на ших надобно так нападать, покуда и прах их возметется, как сказал пророк Давид: «Пожену враги моя и постигну я, и не возвращусь, донде же скончаются, оскорблю их, и не возмогут стати, падут под ногама моима».

Так-то, батюшка! Так и извольте торговать духовно добродетелью. Раздавайте дары благода ти Духа Святого требующим по примеру свещи возженной, которая и сама светит, горя земным огнем, и другие свещи, не умаляя своего собственного огня, зажигает во светение всем в дру гих местах. И если это так в отношении огня земного, то что скажем об огне благодати Всесвятого Духа Божия?! Ибо, например, богатство земное, при раздавании его, оскудевает, богатство же небесное Божией благодати чем более раздается, тем более приумножается у того, кто его раздает. Так и Сам Господь изволил сказать самаряныне: «Пияй от воды сей возжаждет вновь, а пияй от воды, юже Аз дам ему, не возжаждет во веки, но вода, юже Аз дам ему, будет в нем источник приснотекущий в живот вечный».

Батюшка, - сказал я, - вот вы всё изво лите говорить о стяжании благодати Духа Святого как о цели христианской жизни; но как же и где я могу ее видеть? Добрые дела видны, а разве Дух Святой может быть виден? Как же я буду знать, со мной Он или нет?

Мы в настоящее время, - так отвечал старец, - по нашей почти всеобщей холодности к святой вере в Господа нашего Иисуса Христа и по невнимательности нашей к действиям Его Божественного о нас Промысла и общения че ловека с Богом до того дошли, что, можно сказать, почти вовсе удалились от истинно хри стианской жизни. Нам теперь кажутся странны ми слова Священного Писания, когда Дух Божий устами Моисея говорит: «И виде Адам Гос пода, ходящего в раи» - или когда читаем у апостола Павла: «Идохом во Ахаию, и Дух Бо жий не иде с нами, обратихомся в Македонию, и Дух Божий иде с нами» . Неоднократно и в других местах Священного Писания говорится о явлении Бога человекам.

Вот некоторые и говорят: эти места непо нятны: неужели люди так очевидно могли видеть Бога? А непонятного тут ничего нет. Произошло это непонимание оттого, что мы удалились от простоты первоначального христианского виде ния и под предлогом просвещения зашли в та кую тьму неведения, что нам уже кажется неудобопостижимым то, о чем древние до того ясно разумели, что им и в обыкновенных разго ворах понятие о явлении Бога между людьми не казалось странным. Так Иов, когда друзья его укоряли в том, что он хулит Бога, отвечал им: «Как это может быть, когда я чувствую дыхание Вседержителево в ноздрех моих?» - то есть как-де я могу хулить Бога, когда Дух Святой со мной пребывает. Если бы я хулил Бога, то Дух Святой отступил бы от меня, а вот я и дыхание Его ощущаю в ноздрех моих. Таким точно образом говорится и про Авраама, и про Иакова, что они видели Господа и беседовали с Ним, а Иаков даже и боролся с Ним. Моисей видел Бога, и весь народ с ним, когда он сподобился приять от Бога скрижали Закона на горе Синае. Столб облачный и огненный, или, что то же, явная благодать Духа Святого, служили путеводителями народу Божию в пустыне. Бога и благодать Духа Его Святого люди не во сне видели, и не в мечтании, и не в исступлении воображения расстроенного, а истинно въяве.

Очень уж мы стали невнимательны к делу нашего спасения, отчего и выходит, что мы и многие другие слова Священного Писания приемлем не в том смысле, как бы следовало. А всё потому, что не ищем благодати Божией, не допускаем ей по гордости ума нашего вселиться в души наши и потому не имеем истинного просвещения от Господа, посылаемого в сердца людей, всем сердцем алчущих и жаждущих правды Божией. Вот, например, многие толкуют, что когда в Библии говорится: «Вдуну Бог дыхание жизни в лице Адама первозданнаго и созданнаго Им от персти земной», что будто бы это значило, что в Адаме до этого не было души и духа человеческого, а была будто бы лишь плоть одна, созданная из персти земной. Неверно это толкование, ибо Господь Бог создал Адама от персти земной в том составе, как батюшка святой апостол Павел утверждает: «Да будет всесовершен ваш дух, душа и плоть в при шествие Господа нашего Иисуса Христа». И все три сии части нашего естества созданы были от персти земной, и Адам не мертвым был создан, но действующим животным существом, подобно другим живущим на земле одушевленным Божи им созданиям. Но вот в чем сила, что если бы Господь Бог не вдунул потом в лице его сего дыхания жизни, то есть благодати Господа Бога Духа Святого, от Отца исходящего и в Сыне почивающего и ради Сына в мир посылаемого, то Адам, как ни был он совершенно превосходно создан над прочими Божиими созданиями, как венец творения на земле, всё-таки пребыл бы не имущим внутрь себя Духа Святого, возводящего его в богоподобное достоинство, и был бы подобен всем прочим созданиям, хотя и имеющим плоть и душу и дух, принадлежащие каждому по роду их, но Духа Святого внутрь себя не имущим. Когда же вдунул Господь Бог в лице Адамово дыхание жизни, тогда-то, по выражению Моисееву, и «Адам бысть в душу живу», то есть совер шенно во всем Богу подобную и такую, как и Он, на веки веков бессмертную. Адам сотворен был до того не подлежащим действию ни одной из сотворенных Богом стихий, что его ни вода не топила, ни огонь не жег, ни земля не могла пожрать в пропастях своих, ни воздух не мог повредить каким бы то ни было своим действи ем. Всё покорено было ему, как любимцу Божию, как царю и обладателю твари. И всё любо валось на него, как на всесовершенный венец творений Божиих. От этого-то дыхания жизни, вдохнутого в лице Адамово из всетворческих уст Всетворца и Вседержителя Бога, Адам до того преумудрился, что не было никогда от века, нет, да и едва ли будет когда-нибудь на земле человек премудрее и многознательнее его. Когда Господь повелел ему нарещи имена всякой твари, то каждой твари он дал на языке такие названия, которые знаменуют вполне все качества, всю силу и все свойства твари, которые она имеет по дару Божиему, дарованному ей при ее сотворении. Вот по этому-то дару вышеестественной Божией благодати, ниспосланному ему от дыхания жизни, Адам мог видеть и разуметь и Господа, ходящего в раи, и постигать глаголы Его, и беседу святых ангелов, и язык всех зверей, и птиц, и гадов, живущих на земле, и всё то, что ныне от нас, как от падших и грешных, сокрыто и что для Адама до его падения было так ясно. Такую же премудрость, и силу, и всемогущество, и все прочие благие и святые качества Господь Бог даровал и Еве, сотворив ее не от персти земной, а от ребра Адамова в Едеме сладости - в раи, насажденном Им посреди земли. Для того чтобы они могли удобно и всегда поддерживать в себе бессмертные, богоблагодатные и всесовершенные свойства сего дыхания жизни, Бог посадил посреди рая древо жизни, в плодах которого заключил всю сущность и полноту даров этого Божественного Своего дыхания. Если бы не согрешили, то Адам и Ева сами и всё их потомство могли бы всегда, пользуясь вкушением от плода древа жизни, поддерживать в себе вечно животворящую силу благодати Божией, и бессмертную, вечно юную полноту сил плоти, души и духа, и непрестанную нестареемость бесконечно бессмертного всеблаженного своего состояния, даже и воображению нашему в настоящее время неудобопонятного. Когда же вкушением от древа познания добра и зла - преждевременно и противно заповеди Божией - узнали различие между добром и злом и подверглись всем бедствиям, последовавшим за преступление заповеди Божией, то ли­шились этого бесценного дара благодати Духа Божия, так что до самого пришествия в мир Богочеловека Иисуса Христа Дух Божий «не убо бе в мире, яко Иисус не убо бе прославлен». Однако это не значит, чтобы Духа Божиего вовсе не было в мире, но Его пребывание не было таким полномерным, как в Адаме или в нас, православных христианах, а проявлялось только отвне, и признаки Его пребывания в мире были известны роду человеческому. Так, например, Адаму после падения, а равно и Еве вместе с ним были открыты многие тайны, относившиеся до будущего спасения рода человеческого. И Каину, несмотря на нечестие его и его преступление, удобопонятен был глас благодатного Божественного, хотя и обличительного собеседования с ним. Ной беседовал с Богом. Авраам «виде Бога и день Его и возрадовался». Благодать Святого Духа, действовавшая отвне отражалась и во всех ветхозаветных пророках и святых Израиля. У евреев потом заведены были особые пророческие училища, где учили распознавать признаки явления Божиего или ангелов и отличать действия Духа Святого от обыкновенных явлений, случающихся в природе неблагодатной земной жизни. Симеону Богоприимцу, Богоотцам Иоакиму и Анне и многим бесчисленным рабам Божиим бывали постоянные, разнообразные въяве Божественные явления, гласы, откровения, оправдывавшиеся очевидными чудесными событиями. Не с такою силой, как в народе Божием, но проявление Духа Божиего действовало и в язычниках, не ведавших Бога истинного, потому что и из их среды Бог находил избранных Себе людей. Таковы, например, были девственницы пророчицы, сивиллы, которые обрекли свое девство хотя для Бога неведомого, но всё же для Бога, Творца вселенной и Вседержителя и Мироправителя, каковым Его и язычники сознавали. Также и философы языческие, которые хотя и во тьме неведения божественного блуждали, но, ища истины, возлюбленной Богу, могли быть по самому этому боголюбезному ее исканию не непричастными Духу Божиему, ибо сказано: «Языки, не ведущие Бога, естеством законная творят и угодная Богу соделывают». А истину так ублажает Господь, что Сам про нее Духом Святым возвещает: «Истина от земли возсия, и правда с небесе приниче».

Так вот, ваше Боголюбие, и в еврейском священном, Богу любезном народе, и в язычниках, не ведущих Бога, а всё-таки сохранялось ведение Божие, то есть, батюшка, ясное и разумное понимание того, как Господь Бог Дух Святой действует в человеке и как именно и по каким наружным и внутренним ощущениям мож­но удостовериться, что это действует Господь Бог Дух Святой, а не прелесть вражеская. Таким-то образом всё это было от падения Адама до пришествия Господа нашего Иисуса Христа во плоти в мир.

Без этого, ваше Боголюбие, всегда сохранявшегося в роде человеческом ощутительно о действиях Духа Святого понимания, не было бы людям нипочем возможности узнать в точности, - пришел ли в мир обетованный Адаму и Еве Плод семени Жены, имеющий стереть главу змиеву.

Но вот Симеон Богоприимец, сохраненный Духом Святым после предвозвещения ему на шестьдесят пятом году его жизни тайны приснодевственного от Пречистыя Приснодевы Марии Его зачатия и рождения, проживши по благодати Всесвятого Духа Божиего триста лет, потом на 365-м году жизни своей сказал ясно в храме Господнем, что ощутительно узнал по дару Духа Святого, что это и есть Он Самый, Тот Христос, Спаситель мира, о вышеестественном зачатии и рождении Коего от Духа Святого ему было предвозвещено триста лет тому назад от ангела.

Вот и святая Анна Пророчица, дочь Фануилова, служившая восемьдесят лет от вдовства своего Господу Богу в храме Божием и известная по особенным дарам благодати Божией за вдовицу праведную, чистую рабу Божию, возвестила, что это действительно Он и есть обетованный миру Мессия, истинный Христос, Бог и человек, Царь Израилев, пришедший спасти Адама и род человеческий.

Когда же Он, Господь наш Иисус Христос, изволил совершить всё дело спасения, то по воскресении Своем дунул на апостолов, возобновив дыхание жизни, утраченное Адамом, и даровал им эту же самую адамовскую благодать Всесвятого Духа Божиего. Но мало сего - ведь говорил же Он им: «Уне есть им, да Он идет ко Отцу; аще же бо не идет Он, то Дух Божий не приидет в мир; аще же идет Он, Христос, ко Отцу, то послет Его в мир, и Он, Утешитель, наставит их и всех последующих их учению на всякую истину и воспомянет им вся, яже Он глаголал им еще сущи в мире с ними». Это уже обещана была Им благодать-возблагодать. И вот в день Пятидесятницы торжественно ниспослал Он им Духа Святого в дыхании бурне, в виде огненных языков, на коемждо из них седших и вошедших в них, и наполнивших их силою огне образной Божественной благодати, росоносно дышащей и радостотворно действующей в душах причащающихся ее силе и действиям. И вот эту-то самую огнедохновенную благодать Духа Святого, когда она подается нам, всем верным Христовым, в Таинстве Святого Крещения, свя щенно запечатлевают миропомазанием в главнейших указанных Святою Церковью местах нашей плоти, как вековечной хранительницы этой благодати. Говорится: «Печать дара Духа Свято го». А на что, батюшка, ваше Боголюбие, кладем мы, убогие, печати свои, как не на сосуды, хранящие какую-нибудь высокоценимую нами драгоценность? Что же может быть выше всего на свете и что драгоценнее даров Духа Святого, ниспосылаемых нам свыше в Таинстве Кре щения, ибо крещенская эта благодать столь ве лика и столь необходима, столь живоносна для человека, что даже и от человека-еретика не отъемлется до самой его смерти, то есть до срока, обозначенного свыше по Промыслу Божию для пожизненной пробы человека на земле, - на что- де он будет годен и что-де он в этот Богом даро ванный ему срок при посредстве свыше дарован ной ему силы благодати сможет совершить. И ес ли бы мы не грешили никогда после крещения нашего, то во веки пребыли бы святыми, непорочными и изъятыми от всякой скверны плоти и духа угодниками Божиими. Но вот в том-то и беда, что мы, преуспевая в возрасте, не преуспеваем в благодати и в разуме Божием, как пре успевал в том Господь наш Христос Иисус, а, напротив того, развращаясь мало-помалу, лиша емся благодати Всесвятого Духа Божиего и дела емся в многоразличных мерах грешными и много грешными людьми. Но когда кто, будучи возбуж­ ден ищущею нашего спасения премудростью Божиею, обходящею всяческая, решится ради нее на утренневание к Богу и бдение ради обре­ тения вечного своего спасения, тогда тот, послушный гласу ее, должен прибегнуть к истинному во всех грехах своих покаянию и к сотворению противоположных содеянным грехам добродете­лей, а через добродетели Христа ради к приобре тению Духа Святого, внутрь нас действующего и внутрь нас Царствие Божие устраивающего. Сло во Божие недаром говорит: «Внутрь вас есть Цар ствие Божие, и нуждно есть оно, и нуждницы е восхищают». То есть те люди, которые, несмотря на узы греховные, связавшие их и не допускающие своим насилием и возбуждением на новые грехи прийти к Нему, Спасителю нашему, с совершенным покаянием на истязание с Ним, презирая всю крепость этих греховных связок , нудятся расторгнуть узы их, такие люди являются потом действительно перед лице Бо жие паче снега убеленными Его благодатию. «При идите, - говорит Господь, - и аще грехи ваши будут, яко багряное, то яко снег убелю их». Так некогда святой тайновидец Иоанн Богослов видел таких людей во одеждах белых, то есть одеждах оправдания, и «финицы в руках их», как знаме ние победы, и пели они Богу дивную песнь: «Ал лилуиа». «Красоте пения их никтоже подражати можаше». Про них ангел Божий сказал: «Сии суть, иже приидоша от скорби великия, иже испраша ризы своя и убелиша ризы своя в Крови Агнчей», испраша страданиями и убелиша их в причащении Пречистых и Животворящих Таин Плоти и Крови Агнца непорочна и пречиста, Хри ста, прежде всех век закланного Его собствен ною волею за спасение мира, присно и доныне закалаемого и раздробляемого, но николиже иждиваемого, подающего же нам в вечное и неоскудеваемое спасение наше напутие живота веч ного во ответ благоприятен на Страшном Судище Его и замену дражайшую и всяк ум превос ходящую того плода древа жизни, которого хотел было лишить наш род человеческий враг челове ков, спадший с небесе Денница. Хотя враг диавол и обольстил Еву, и с нею пал и Адам, но Господь не только даровал им Искупителя в Плоде семе ни Жены, смертию смерть поправшего, но и дал всем нам в Жене, Приснодеве Богородице Ма рии, стершей в Самой Себе и стирающей во всем роде человеческом главу змиеву, неотступную Ходатаицу к Сыну Своему и Богу нашему, непостыдную и непреоборимую Предстательницу даже за самых отчаянных грешников. По этому самому Божия Матерь и называется «Язвою бесов», ибо нет возможности бесу погубить человека, лишь бы только сам человек не отступил от прибегания к помощи Божией Матери.

Еще, ваше Боголюбие, должен я, убогий Се рафим, объяснить, в чем состоит различие меж ду действиями Духа Святого, священнотайне вселяющегося в сердца верующих в Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, и действи ями тьмы греховной, по наущению и разжжению бесовскому воровски в нас действующей. Дух Божий воспоминает нам словеса Господа нашего Иисуса Христа и действует едино с Ним, всегда тожественно, радостотворя сердца наши и управляя стопы наши на путь мирен, а дух лестчий, бесовский, противно Христу мудрствует, и действия его в нас мятежны, стропотны и исполнены похоти плотской, похоти очес и гордос ти житейской. «Аминь, аминь, глаголю вам, всяк живый и веруяй в Мя не умрет вовеки»; имею щий благодать Святого Духа за правую веру во Христа, если бы по немощи человеческой и умер душевно от какого-либо греха, то не умрет вовеки, но будет воскрешен благодатью Господа нашего Иисуса Христа, вземлющего грехи мира и туне дарующего благодать-возблагодать. Про эту-то благодать, явленную всему миру и роду нашему человеческому в Богочеловеке, и сказа но в Евангелии: «В Том живот бе, и живот бе свет человеком» - и прибавлено: «И свет во тьме светится, и тьма Его не объят». Это значит, что благодать Духа Святого, даруемая при Крещении во имя Отца и Сына и Святого Духа, несмотря на грехопадения человеческие, несмотря на тьму вокруг души нашей, всё-таки светится в сердце искони бывшим Божественным светом бесценных заслуг Христовых. Этот свет Христов при нераскаянии грешника глаголет ко Отцу: «Авва Отче! Не до конца прогневайся на нераска янность эту!» А потом, при обращении грешни ка на путь покаяния, совершенно изглаживает и следы содеянных преступлений, одевая бывше го преступника снова одеждой нетления, соткан ной из благодати Духа Святого, о стяжании которой, как о цели жизни христианской, я и говорю столько времени вашему Боголюбию.

Еще скажу вам, чтобы вы еще яснее поняли, что разуметь под благодатью Божиею, и как распознать ее, и в чем особливо проявляется ее действие в людях, ею просвещенных. Благодать Духа Святого есть свет, просвещающий челове ка. Об этом говорит всё Священное Писание. Так Богоотец Давид сказал: «Светильник ногама мо има закон Твой и свет стезям моим, и аще не закон Твой научение мне был, тогда убо погибл бых во смирении моем». То есть благодать Духа Святого, выражающаяся в законе словами заповедей Господних, есть светильник и свет мой, и если бы не эта благодать Духа Святого, которую я так тщательно и усердно стяжеваю, что седмижды на день поучаюсь о судьбах правды Твоей, просвещала меня во тьме забот, сопря­женных с великим званием моего царского сана, то откуда бы я взял себе хоть искру света, чтобы озарить путь свой по дороге жизни, темной от недоброжелательства недругов моих? И на самом деле Господь неоднократно проявлял для многих свидетелей действие благодати Духа Святого на тех людях, которых Он освящал и просвещал великими наитиями Его. Вспомните про Моисея после беседы его с Богом на горе Синайской. Люди не могли смотреть на него - так сиял он необыкновенным светом, окружавшим лицо его. Он даже принужден был являться народу не иначе как под покрывалом. Вспомните Преображение Господне на горе Фаворе. Вели кий свет объял Его и «быша ризы Его блещущия, яко снег, и ученицы Его от страха падоша ниц». Когда же Моисей и Илия явились к Нему в том же свете, то, чтобы скрыть сияние света Божественной благодати, ослеплявшей глаза уче ников, «облак, - сказано, - осени их». И таким- то образом благодать Всесвятого Духа Божия является в неизреченном свете для всех, которым Бог являет действие ее.

Каким же образом, - спросил я батюшку отца Серафима, - узнать мне, что я нахожусь в благодати Духа Святого?

Это, ваше Боголюбие, очень просто! - от вечал он мне. - Поэтому-то и Господь говорит: «Вся проста суть обретающим разум...». Да беда-то вся наша в том, что сами-то мы не ищем этого разума Божественного, который не кичит , ибо не от мира сего есть. Разум этот, исполненный любовью к Богу и ближнему, созидает всякого человека во спасение ему. Про этот разум Гос подь сказал: «Бог хощет всем спастися и в разум истины прийти». Апостолам же Своим про недо статок этого разума Он сказал: «Ни ли неразум ливи есте, и не чли ли Писания, и притчи сия не разумеете ли?..» Опять же про этот разум в Еван гелии говорится про апостолов, что «отверз им тогда Господь разум разумети Писания». Нахо дясь в этом разуме, и апостолы всегда видели, пребывает ли Дух Божий в них или нет, и, про никнутые им и видя сопребывание с ними Духа Божия, утвердительно говорили, что дело их свято и вполне угодно Господу Богу. Этим и объяс няется, почему они в посланиях своих писали: «Изволися Духу Святому и нам» - и только на этих основаниях и предлагали свои послания как истину непреложную на пользу всем верным, так святые апостолы ощутительно сознавали в себе присут ствие Духа Божиего... Так вот, ваше Боголюбие, видите ли, как это просто?

Я отвечал:

Всё-таки я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием. Как мне самому в себе распознавать истинное Его явление?

Батюшка отец Серафим отвечал:

Я уже, ваше Боголюбие, сказал вам, что это очень просто, и подробно рассказал вам, как люди бывают в Духе Божием и как должно разуметь Его явление в нас... Что же вам, батюшка, надобно?

Надобно, - сказал я, - чтобы я понял это хорошенько!..

Тогда отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне:

Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою!.. Что же ты не смотришь на меня?

Я отвечал:

Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыплются. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли!..

Отец Серафим сказал:

Не устрашайтесь, ваше Боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть.

И, приклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне:

Благодарите же Господа Бога за неизреченную к вам милость Его. Вы видели, что я и не перекрестился даже, а только в сердце моем мысленно помолился Господу Богу и внутри себя сказал: «Господи! Удостой его ясно и телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостоиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей!» И вот, батюшка, Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убогого Се­рафима... Как же нам не благодарить Его за этот Его неизреченный дар нам обоим! Этак, батюшка, не всегда и великим пустынникам являет Господь Бог милость Свою. Эта благодать Божия благоволила утешить сокрушенное сердце ваше, как мать чадолюбивая, по предстательству Самой Матери Божией... Что ж, батюшка, не смо­трите мне в глаза? Смотрите просто и не убойтесь - Господь с нами!

Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще бульший благоговейный ужас. Представьте себе, в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепитель­ный и простирающийся далеко, на несколько сажен кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца. Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда?

Что же чувствуете вы теперь? - спросил меня отец Серафим.

Необыкновенно хорошо! - сказал я.

Да как же хорошо? Что именно?

Я отвечал:

Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!

Это, ваше Боголюбие, - сказал батюшка отец Серафим, - тот мир, про который Господь сказал ученикам Своим: «Мир Мой даю вам, не якоже мир дает, Аз даю вам. Аще бо от мира были бысте, мир убо любил свое, но якоже избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. Обаче дерзайте, яко Аз победих мир». Вот этим-то людям, ненавидимым от мира сего, избранным же от Господа, и дает Господь тот мир, который вы теперь в себе чувствуете; «мир, - по слову апостольскому, - всяк ум преимущий». Таким его называет апостол, потому что нельзя выразить никаким словом того благосостояния душевного, которое он производит в тех людях, в сердца которых его внедряет Господь Бог. Христос Спаситель называет его миром от щедрот Его собственных, а не от мира сего, ибо никакое временное земное благополучие не может дать его сердцу человеческому: он свыше даруется от Самого Господа Бога, почему и называется миром Божиим... Что же еще чувствуете вы? - спросил меня отец Серафим.

Необыкновенную сладость! - отвечал я.

И он продолжал:

Это та сладость, про которую говорится в Священном Писании: «От тука дому Твоего упиются и потоком сладости Твоея напоиши я». Вот эта-то теперь сладость преисполняет сердца наши и разливается по всем жилам нашим неизреченным услаждением. От этой-то сладости наши сердца как будто тают, и мы оба исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может... Что же еще вы чувствуете?

Необыкновенную радость во всем моем сердце!

И батюшка отец Серафим продолжал:

Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостию, ибо Дух Божий радостотворит всё, к чему бы Он ни прикоснулся. Это та самая радость, про которую Господь говорит в Евангелии Своем: «Жена егда раждает, скорбь имать, яко прииде год ея; егда же родит отроча, к тому не помнит скорби за радость, яко человек родися в мир. В мире скорбни будете, но егда узрю вы, возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас». Но как бы ни была утешительна радость эта, которую вы теперь чувствуете в сердце своем, всё-таки она ничтожна в сравнении с тою, про которую Сам Господь устами Своего апостола сказал, что радости той «ни око не виде, ни ухо не слыша, ни на сердце человеку не взыдоша благая, яже уготова Бог любящим Его». Предзадатки этой радости даются нам теперь, и если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших, то что сказать о той радости, которая уготована там, на небесах, плачущим здесь, на земле?! Вот и вы, батюшка, довольно-таки поплакали в жизни вашей на земле, и смотрите-ка, какою радостью утешает вас Господь еще в здешней жизни. Теперь за нами, батюшка, дело, чтобы, труды к трудам прилагая, восходить нам от силы в силу и достигнуть меры возраста исполнения Христова, да сбудутся на нас слова Господни: «Терпящие же Господа, тии изменят крепость, окрилотеют, яко орли, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчут, пойдут от силы в силу, и явится им Бог богов в Сионе разумения и небесных видений...». Вот тогда-то наша теперешняя радость, являющаяся нам вмале и вкратце, явится во всей полноте своей, и никтоже возмет ее от нас, преисполняемых неизъяснимых пренебесных наслаждений... Что же еще вы чувствуете, ваше Боголюбие?

Я отвечал:

Теплоту необыкновенную!

Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает... Какая же может быть тут теплота?!

Я отвечал:

А такая, какая бывает в бане, когда под­дадут на каменку и когда из нее столбом пар валит...

И запах, - спросил он меня, - такой же, как из бани?

Нет, - отвечал я, - на земле нет ничего подобного этому благоуханию. Когда еще при жизни матушки моей, я любил танцевать и ез­дил на балы и танцевальные вечера, то матушка моя опрыснет меня, бывало, духами, которые покупала в лучших модных магазинах Ка­зани, но те духи не издают такого благоухания...

И батюшка отец Серафим, приятно улыбнувшись, сказал:

И сам я, батюшка, знаю это точно так же, как и вы, да нарочно спрашиваю у вас, - так ли вы это чувствуете? Сущая правда, ваше Боголюбие! Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святого Духа Божия. Что же земное может быть подобно ему!.. Заметьте же, ваше Боголюбие, ведь вы сказали мне, что кругом нас тепло, как в бане, а посмотрите-ка, ведь ни на вас, ни на мне снег не тает, и под нами также. Стало быть, теплота эта не в воздухе, а в нас самих. Она-то и есть именно та самая теплота, про которую Дух Святой словами молитвы заставляет нас вопиять к Господу: «Теплотою Духа Святого согрей мя!» Ею-то согреваемые пустынники и пустынницы не боялись зимнего мраза, будучи одеваемы, как в теплые шубы, в благодатную одежду, от Святого Духа истканную. Так ведь и должно быть на самом деле, потому что благодать Божия должна обитать внутри нас, в сердце на­шем, ибо Господь сказал: «Царствие Божие внутрь вас есть». Под Царствием же Божиим Господь разумел благодать Духа Святого. Вот это Царствие Божие теперь внутрь нас и находится, а благодать Духа Святого и отвне осиявает и согревает нас, и, преисполняя многоразличным благоуханием окружающий нас воздух, услаждает наши чувства пренебесным услаждением, напояя сердца наши радостью неизглаголанною. Наше теперешнее положение есть то самое, про которое апостол говорит: «Царствие Божие несть пища и питие, но правда и мир о Дусе Святе». Вера наша состоит «не в препретельных земныя премудрости словах, но в явлении силы и духа». Вот в этом-то состоянии мы с вами теперь и находимся. Про это состояние именно и сказал Господь: «Суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие, пришедшее в силе...» Вот, батюшка, ваше Боголюбие, какой неизреченной радости сподобил нас теперь Господь Бог!.. Вот что значит быть в полноте Духа Святого, про которую святой Макарий Египетский пишет: «Я сам был в полноте Духа Святого...». Этою-то полнотою Духа Своего Святого и нас, убогих, преисполнил теперь Господь... Ну, уж теперь нечего более, кажется, спрашивать, ваше Боголюбие, каким образом бывают люди в благодати Духа Святого!.. Будете ли вы помнить теперешнее явление неизреченной милости Божией, посетившей нас?

Не знаю, батюшка, - сказал я, - удостоит ли меня Господь навсегда помнить так живо и явственно, как теперь я чувствую, эту милость Божию.

А я мню, - отвечал мне отец Серафим, - что Господь поможет вам навсегда удержать это в памяти вашей, ибо иначе благость Его не преклонилась бы так мгновенно к смиренному молению моему и не предварила бы так скоро послушать убогого Серафима, тем более что и не для вас одних дано вам разуметь это, а через вас для целого мира, чтобы вы сами, утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными. Что же касается до того, батюшка, что я монах, а вы мирской человек, то об этом думать нечего: у Бога взыскуется правая вера в Него и Сына Его Единородного. За это и подается обильно свыше благодать Духа Святого, Господь ищет се 1 рдца, преисполненного любовью к Богу и ближнему, - вот престол, на котором Он любит восседать и на котором Он является в полноте Своей пренебесной славы. «Сыне, даждь Ми сердце твое! - говорит Он, - а всё прочее Я Сам приложу тебе», ибо в сердце человеческом может вмещаться Царствие Божие. Господь заповедует ученикам Своим: «Ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам. Весть бо Отец ваш Небесный, яко всех сих требуете». Не укоряет Господь Бог за пользование благами земными, ибо и Сам говорит, что по положению нашему в жизни земной мы всех сих требуем, то есть всего, что успокаивает на земле нашу человеческую жизнь и делает удобным и более легким путь наш к Отечеству Небесному. На это опираясь, святой апостол Петр сказал, что, по его мнению, нет ничего лучше на свете, как благочестие, соединенное с довольством. И Церковь Святая молится о том, чтобы это было нам даровано Господом Богом; и хотя прискорбия, несчастия и разнообразные нужды и неразлучны с нашей жизнью на земле, однако же Господь Бог не хотел и не хощет, чтобы мы были только в одних скорбях и напастях, почему и заповедует нам через апостолов носить тяготы друг друга и тем исполнить закон Христов. Господь Иисус лично дает нам заповедь, чтобы мы любили друг друга и, соутешаясь этой взаимной любовью, облегчали себе при­скорбный и тесный путь нашего шествования к Отечеству Небесному. Для чего же Он и с небес сошел к нам, как не для того, чтобы, восприяв на Себя нашу нищету, обогатить нас богатством благости Своей и Своих неизреченных щедрот. Ведь пришел Он не для того, чтобы послужили Ему, но да послужит Сам другим и да даст душу Свою за избавление многих. Так и вы, ваше Боголюбие, творите и, видевши явно ока­занную вам милость Божию, сообщайте о том всякому желающему себе спасения. «Жатвы бо много, - говорит Господь, - делателей же мало». Вот и нас Господь Бог извел на делание и дал дары благодати Своей, чтобы, пожиная класы спасения наших ближних через множайшее число приведенных нами в Царствие Божие, принесли Ему плоды - ово тридесят, ово шестьдесят, ово же сто. Будем же блюсти себя, батюшка, чтобы не быть нам осужденным с тем лукавым и ленивым рабом, который закопал свой талант в землю, а будем стараться подражать тем благим и верным рабам Господа, которые принесли Господину своему, один вместо двух - четыре, другой вместо пяти - десять. О милосердии же Господа Бога сомневаться нечего: сами, ваше Боголюбие, видите, как слова Господни, сказанные через пророка, сбылись на нас. «Несмь Аз Бог издалече, но Бог изблизи и при устех твоих есть спасение твое». Не успел я, убогий, перекреститься, а только лишь в сердце своем пожелал, чтобы Господь удостоил вас видеть Его благостыню во всей ее полноте, как уже Он немедленно и на деле исполнением мо­его пожелания поспешить изволил. Не велехваляся говорю я это, и не с тем, чтобы показать вам свое значение и привести вас в зависть, и не для того, чтобы вы подумали, что я монах, а вы мирянин, нет, ваше Боголюбие, нет! «Близ Господь всем призывающим Его во истине, и несть у Него зрения на лица, - Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его», лишь бы только мы сами любили Его, Отца нашего Небесного, истинно по-сыновнему. Господь равно слушает и монаха, и мирянина, простого христианина, лишь бы оба были православные, и оба любили Бога из глубины душ своих, и оба имели в Него веру, хотя бы «яко зерно горушно», - и оба двинут горы. «Един движет тысящи, два же тьмы». Сам Господь говорит: «Вся возможна верующему», а батюшка святой апостол Павел велегласно восклицает: «Вся могу о укрепляющем мя Христе». Не дивнее ли еще этого Господь наш Иисус Христос говорит о верующих в Него: «Веруяй в Мя дела не точию яже Аз творю, но и больша сих сотворит, яко Аз иду ко Отцу Моему и умолю Его о вас, да радость ваша исполнена будет. Доселе не просисте ничесоже во имя Мое, ныне же просите и приимете...» Так-то, ваше Боголюбие, всё, о чем бы вы ни попросили у Господа Бога, всё восприимете, лишь бы только то было во славу Божию или на пользу ближнего, потому что и пользу ближнего Он же к славе Своей относит, почему и говорит: «Вся, яже единому от меньших сих сотвористе, Мне сотвористе». Так не имейте никакого сомнения, чтобы Господь Бог не исполнил ваших прошений, лишь бы только они или к славе Божией, или к пользам и назиданию ближних относились. Но если бы даже и для собственной вашей нужды, или пользы, или выгоды вам что-либо было нужно, и это даже всё столь же скоро и благопослушливо Господь Бог изволит послать вам, только бы в том крайняя нужда и необходимость настояла, ибо любит Господь любящих Его: благ Господь всяческим, щедрит же и дает и не призывающим имени Его, и щедроты Его во всех делах Его, волю же боящихся Его сотворит, и молитву их услышит, и «весь совет их исполнит, исполнит Господь вся прошения твоя». Одного опасайтесь, ваше Боголюбие, чтобы не просить у Господа того, в чем не будете иметь крайней нужды. Не откажет Господь вам и в том за вашу православную веру во Христа Спасителя, ибо не предаст Господь жезла праведных на жребий грешных и волю раба Своего Давида сотворит неукоснительно, однако взыщет с него, зачем он тревожил Его без особой нужды, просил у Него того, без чего мог бы весьма удобно обойтись.

Так-то, ваше Боголюбие, всё я вам сказал теперь и на деле показал, что Господь и Божия Матерь через меня, убогого Серафима, вам ска­зать и показать соблаговолили. Грядите же с миром. Господь и Божия Матерь с вами да будут всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Грядите же с миром!..

И во всё время беседы этой, с того самого времени, как лицо отца Серафима просветилось, видение это не переставало, и всё с начала рассказа и доселе сказанное говорил он мне, находясь в одном и том же положении. Исходившее же от него неизреченное блистание света видел я сам, своими собственными глазами, что готов подтвердить и присягою.

Печатается по изданию: Нилус С. Великое в малом: записки православного. Репр. воспр. изд. 1911 г. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. С. 174–212.

В своих поисках благодати и стремлении к ней мы не должны, однако, всеми мерами добиваться достижения тех высоких благодатных состояний, в которых пребывал преподобный Серафим. Во время беседы преподобный от изобильного действия Духа Святого видимым образом просиял Божественным светом. При молитве он поднимался на воздух. Из его жития нам известно, что дикий медведь приходил к нему и принимал пищу из его рук. Учение старца так же возвышенно, как возвышенна и его святая жизнь: имея жительство небесное, он имеет и мудрость небесную. Читая простую по слогу, но необыкновенно возвышенную по содержанию беседу преподобного Серафима, мы должны помнить, кем был этот святой старец и кто мы. Избранный Богом от самого детства, он в юности вступил на путь монашества, провел свою жизнь в девстве и непорочности, с пламенной решимостью ежедневно посвящая себя одному - исполнению воли Божией, заповедей Божественных. За свое исключительное самопонуждение, за великие подвиги он получил благодать Божию в такой мере, что не только сам был озарен ею, но и умолил Господа даровать ее ученику своему.

У нас же, людей отнюдь не таких преуспевших, каким был преподобный Серафим, может сложиться впечатление, будто благодать есть нечто такое, чего достигнуть можно легко и быстро, - «не успеешь», по словам старца, «и перекреститься». Неразумная ревность заключает в себе реальную и серьезную опасность причинить себе душевный вред и впасть в прелесть, устремляясь безрассудно на поиски высших благодатных состояний. Мы не должны добиваться того, чтобы во время молитвы подниматься на воздух и сиять, подобно преподобному старцу, но и не ощущать в душе своей никакого действия благодати есть знак неправильного течения нашей духовной жизни.

О действии в нас благодати свидетельствуют те признаки, на которые преподобный Серафим указал своему ученику и которые могут служить ориентирами и для нас. Это несказанная тишина и мир в душе, некая сладость сердечная, от которой «наши сердца как будто тают и мы исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может», душа от действия благодати преисполнена неизреченной радостью, в сердце, а порой и во всем существе своем человек ощущает теплоту. Все это испытал во время беседы Николай Мотовилов, но испытал единственно по молитвам старца, о чем сам преподобный сказал: «…только лишь в сердце своем пожелал, чтобы Господь удостоил вас видеть Его благостыню во всей ее полноте, как уже Он немедленно и на деле исполнением моего пожелания поспешить изволил».

Итак, ученик старца испытал «полноту Духа Святого», но это не означает, что менее возвышенные подобные состояния уже не являются благодатными. Есть разные степени благодатных действий. Само покаяние в человеке совершается не иначе, как по действию благодати. Даже внимательная, свободная от всякого греховного помысла молитва также свидетельствует об осенении молящегося благодатью. На разные степени ее действия указывает преподобный Василий Поляномерульский в Предисловии к главам блаженного Филофея Синайского. В конце своего сочинения он подробно описывает, например, то, каким образом человек может испытывать в себе теплоту, возникающую от молитвенного делания, при этом от описания начального ее действия преподобный Василий переходит к описанию высших состояний.

Новоначальному следует довольствоваться той мерой благодати, какая обыкновенно бывает доступна недавно вступившему на духовный путь (очень редко, по особому Промыслу Божию, новоначальный сподобляется познать всю полноту благодати). Безрассудное стремление к бо́льшему чревато для него прелестью, о чем предупреждают святые отцы в своих писаниях. В своей статье «О молитве Иисусовой», в отделе II «О прелести», святитель Игнатий пишет: «Покаяние и все, из чего оно составляется, как-то: сокрушение или болезнование духа, плач сердца, слезы, самоосуждение, памятование и предощущение смерти, суда Божия и вечных мук, ощущение присутствия Божия, страх Божий - суть дары Божии, дары великой цены, дары первоначальные и основные, залоги даров высших и вечных. Без предварительного получения их подаяние последующих даров - невозможно». Поэтому нам следует обратить внимание и на слова преподобного Серафима о необходимости «прибегнуть к истинному во всех грехах своих покаянию и к сотворению противоположных содеянным грехам добродетелей, а через добродетели Христа ради к приобретению Духа Святого, внутрь нас действующего и внутрь нас Царствие Божие устраивающего». Покаяние и жизнь, соответствующая ему, труд над очищением своего сердца - вот истинный путь к стяжанию благодати, не подвергающий нас опасности уклониться в прелесть. И эта стезя покаяния со временем, после продолжительных трудов в исполнении евангельских заповедей, приведет нас к тому, чему учил в своей беседе с Николаем Мотовиловым преподобный Серафим.

Не будем безрассудно и гордостно стремиться к приобретению тех видимых действий благодати, какие испытывал преподобный старец, не будем забывать о предшествовавших им десятилетиях страданий и трудов. Как его подвиг, так и мера полученной ради него благодати есть дело исключительное. О подобных подвижниках святой Исаак Сирин сказал: «Из многих тысяч едва находится один, исполнивший заповеди и все законное с малым недостатком и достигший душевной чистоты». Неразумно также брать на себя и некоторые телесные подвиги, какие нес преподобный (например, стояние на камне), и надеяться через равные подвиги получить равную благодать, ибо «во смирении нашем», а не в чем-то ином, «помяну ны Господь» (Пс. 135, 23). Весь наш труд должен быть сосредоточен на внутреннем делании покаяния, трезвения и молитвы. А благодать оставим на волю ее Подателя. В какой мере Ему угодно будет нам ее подать, в той мы ее и примем. И несомненно примем, если только будем правильно проходить путь духовного делания. Ведь истинное покаяние всегда соединено со смирением, одного без другого не бывает. Бог же, «утешающий смиренных» (2 Кор. 7, 6) и дающий им благодать (см. Притч. 3, 34), не оставит и нас без Своего посещения. Надобно знать девственный Саровский лес, окружающий Саровскую пустынь на десятки тысяч десятин, чтобы оценить естественный страх отца Гурия.

В Деяниях святых апостолов: «Пройдя через Фригию и Галатийскую страну, они не были допущены Духом Святым проповедывать слово в Асии» (Деян. 16, 6). - Ред.

Обращаясь к людям в притчах, Христос неоднократно акцентирует мысль о том, что наша земная жизнь имеет важное, уникальное значение.

Такова, например, притча о десяти девах, ожидавших жениха с зажженными светильниками (см. Мф. 25, 1—13). Жених медлил до полуночи. Но мудрые девы имели в запасе масло для своих светильников, и достойно встретили его, и вошли с ним на брачный пир. Неразумные же девы не предусмотрели, что жених придет поздно, и масла не припасли. Когда возвестили, что жених приближается, их светильники уже стали угасать. Они пошли к торговцам купить масло, а когда вернулись, то не успели встретить жениха и потом напрасно стучались в закрытые двери.

Пока человек живет в этом мире, он может задать направление своего пути в вечности. За порогом смерти он утрачивает способность изменяться - его духовное развитие продолжится в выбранном при жизни направлении добра или зла. Поэтому вектор нашего развития в земной жизни должен быть направлен ко Христу - это самое главное. Но как осуществить это на деле? Как, живя в этом непростом мире, достичь цели христианской жизни?

Этот вопрос не давал покоя одному православному юноше. Он задавал его многим людям: и умудренным жизненным опытом, и получившим богословское образование, и рукоположенным в священный сан. В ответ он слышал непреложные истины, что надо верить в Бога, молиться, соблюдать посты, ходить в храм, жить по заповедям Божиим, делать добрые дела. Тем не менее юноша не унимался и продолжал спрашивать. И только спустя много лет Господь дал ему исчерпывающий ответ через Своего великого подвижника — преподобного Серафима Саровского. Святой сам напомнил ему об этом вопросе и раскрыл цель христианской жизни. Человеком, которому посчастливилось не только встретить истинный светильник веры на своем пути, но и стать его учеником, был Николай Мотовилов, записавший эту беседу. Ответ звучал очень просто: «Истинная цель жизни христианской состоит в стяжании Духа Святого».

Мотовилов не сразу понял смысл этих слов, и преподобный Серафим объяснил, что в притче о десяти девах Христос называет наше земное существование «торжищем», а дело человеческой жизни — «куплей» и говорит всем: «Покупайте, пока не приду». Всю жизнь христианину следует заниматься «покупкой» («стяжанием») благодати Святого Духа — упоминаемого в притче масла, для поддержания светильника своей души. Тем, кто считает, что этим маслом являются добрые дела, преподобный Серафим возражает, что недаром в притче речь идет о девах. Хранение девства — равноангельная добродетель, превышающая все остальные. И мудрые, и неразумные девы были одинаково добродетельны. Но, говоря образным языком преподобного Серафима, неразумные девы не получали от своих добрых дел «ни копейки прибыли».

Любой торговец трудится ради получения прибыли. Духовной прибылью преподобный Серафим называет постепенное уподобление Христу благодатью Святого Духа. Поступая подобно торговцу, христианин должен совершать добрые дела в стремлении получить через них Божию благодать, которая переводит его из тленного состояния в нетленное, обоженное. Сами по себе добрые дела, если они не умножают в человеке благодати Христовой, не имеют ценности. Уврачеванное благодатью Святого Духа человеческое естество приобретает способность к вечному бытию вместе с Господом в Его Царстве.

Закрытые двери — смерть, преграждающая духовно не преображенным людям путь в Небесный Чертог, где пребывает Жених - Христос. Он говорит неразумным девам: «Не знаю вас» (Мф. 25, 12), поскольку они Его не знают. Это ответ христианам, которые в своей земной жизни были беспечны к дарам духовным и не стремились уподобляться Христу. Преподобный Симеон Новый Богослов поясняет, что в будущей жизни с христианина не спросится, какие он совершил в земной жизни добрые дела и сколько, но он будет тщательно испытываться, с каким состоянием духа он их совершал и «имеет ли он какое-либо подобие Христу, как сын отцу».

У неразумных дев не оказалось в запасе вовсе не добродетелей, а приобретаемой через них благодати Божией. По разъяснению преподобного Серафима, они полагали достаточным лишь внешнее, формальное исполнение христианских обязанностей, не заботясь о том, «получена ли была ими благодать Духа Божия», и прожили всю жизнь, не зная Христа.

Так и игуменья Арсения (Себрякова) сокрушалась, что, выполняя все требования монастырского устава, многие сестры ее обители не работают над своим внутренним состоянием, «не ищут, не стараются истреблять страсти в корне их». На вопросы настоятельницы, «почему они ничего не делают для своего спасения», эти сестры обижались. Ведь они были заняты с утра до ночи послушаниями и монашеское правило исправно вычитывали. Но игуменья хотела, чтобы их труд преследовал главную цель — иметь постоянную устремленность ко Христу.

Беседа преподобного Серафима с Николаем Александровичем Мотовиловым

Преподобный Серафим Саровский

Беседа

Беседа преподобного Серафима с Николаем Александровичем Мотовиловым (1809-1879) о цели христианской жизни произошла в ноябре 1831 года в лесу, неподалеку от Саровской обители, и была записана Мотовиловым. Рукопись была обнаружена через 70 лет в бумагах жены Николая Александровича, Елены Ивановны Мотовиловой. Мы публикуем текст беседы издания 1903 года с некоторыми сокращениями. Кажущаяся простота беседы обманчива: поучения произносит один из величайших святых Русской Церкви, а слушателем является будущий подвижник веры, исцеленный по молитве Серафима от неизлечимой болезни. Именно Н.А. Мотовилову преподобный Серафим завещал перед смертью материальные заботы о своих дивеевских сиротах, об основании им Серафимо-Дивеевской обители. Это было в четверток. День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху порошила довольно густая снежная крупа, когда батюшка отец Серафим начал беседу со мной на ближней пажнинке сенокосной своей, возле его ближней пустыньки против речки Саровки, у горы, подходящего близко к берегам ее.

Поместил он меня на пне только что им срубленного дерева, а сам стал против меня на корточках.

Господь открыл мне, – сказал великий старец, – что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали…

Я должен сказать тут, что с 12-летнего возраста меня эта мысль неотступно тревожила, и я действительно ко многим из духовных лиц обращался с этим вопросом, но ответы меня не удовлетворяли. Старцу это было неизвестно.

Но никто, – продолжал отец Серафим, – не сказал вам о том определительно. Говорили вам: ходи в церковь, молись Богу, твори заповеди Божии, твори добро – вот тебе и цель жизни христианской. А некоторые даже негодовали на вас за то, что вы заняты не богоугодным любопытством, и говорили вам: высших себя не ищи. Но они не так говорили, как бы следовало. Вот я, убогий Серафим, растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит.

Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько не хороши они сами по себе, однако не делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее.

Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжении Духа Святого Божьего . Пост же, и бдение и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божьего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же н ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: всяк, иже не собирает со Мною, тот расточает. Доброе дело иначе нельзя назвать как собиранием, ибо хотя оно и не ради Христа делается, однако же добро. Писание говорит: во всяком языце бойся Бога и делаяй правду, приятен Ему есть. И, как видим из священного повествования, этот делай правду до того приятен Богу, что Корнилию сотнику, боявшемуся Бога и делавшему правду, явился ангел Господень во время молитвы его и сказал: пошли во Иоппию к Симону Усмарю, тамо обрящеши Петра и той ти речет глаголы живота вечного, в них спасешися ты и весь дом твой. Итак, Господь все свои божественные средства употребляет, чтобы доставить такому человеку возможность за свои добрые дела не лишится награды в жизни пакибытия. Но для этого надо начать здесь правой верой в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, пришедшего в мир грешныя спасти… Но тем и ограничивается эта приятность Богу дел добрых, не ради Христа делаемых: Создатель наш дает средства на их осуществление. За человеком остается или осуществить их, или нет. Вот почему Господь сказал евреям: аще не бысте видели, греха не бысте имели. Ныне же глаголите – видим, и грех ваш пребывает на вас. Воспользуйся человек, подобно Корнилию, приятностию Богу дела своего, не ради Христа сделанного, и уверует а Сына Его, то такого рода дело вменится ему, как бы ради Христа сделанное и только за веру в Него. В противном же случае человек не вправе жаловаться, что добро его не пошло в дело. Этого не бывает никогда только при делании какого-либо добра Христа ради, ибо добро, ради Него сделанное, не только в жизни будущего века венец правды ходатайствует, но и в здешней жизни преисполняет человека благодатею Духа Святого, и притом, как сказано: не в меру бо дает Бог Духа Святого, Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его.

Так-то, ваше Боголюбие! Так в стяжении зтого-то Духа Божия и состоит истинная цель нашей жизни христианской, а молитва, бдение, пост, милостыня и другие ради Христа делаемые добродетели суть только средства к стяжанию Духа Божиего.

Как же стяжание? – спросил я батюшку Серафима. – Я что-то этого не понимаю.

Стяжание все равно что приобретение, – отвечал мне он, – ведь вы разумеете, что значит стяжание денег. Так все равно и стяжание Духа Божия. Ведь вы, ваше Боголюбие, понимаете, что такое в мирском смысле стяжание? Цель жизни мирской обыкновенных людей есть стяжание, или наживание, денег, а у дворян сверх того – получение почестей, отличий и других наград за государственные заслуги. Стяжание Духа Божия есть тоже капитал, но только благодатный и вечный… Бог Слово, Господь наш Богочеловек Иисус Христос, уподобляет жизнь нашу торжищу и дело жизни нашей на земле именует куплею, и говорит всем нам: купуйте, донеже прииду, искупующее время, яко дние лукави суть, то есть выгадывайте время для получения небесных благ через земные товары. Земные товары – это добродетели, делаемые Христа ради, доставляющие нам благодать Всесвятого Духа. В притче о мудрых и юродивых девах, когда у юродивых недоставало елея, сказано: шедше купите на торжищи. Но когда они купили, двери в чертог брачный уже были затворены, и они не могли войти в него. Некоторые говорят, что недостаток елея у юродивых дев знаменует недостаток у них прижизненных добрых дел. Такое разумение не вполне правильно. Какой же это у них был недостаток в добрых делах, когда они хоть юродивыми, да все же девами называются? Ведь девство есть наивысочайшая добродетель, как состояние равноангельское, и могло бы служить заменой само по себе всех прочих добродетелей. Я, убогий, думаю, что у них именно благодати Всесвятого Духа божиего недоставало. Творя добродетели, девы эти, по духовному неразумию, пологали, что в том-то и дело лишь христианское, чтобы одни добротетели делать. Сделали мы-де добродетель и тем-де и дело Божие сотворили, а до того, получена ли была ими благодать Духа Божия, достигли ли они ее, им и дела не было. При такие-то образы жизни, опирающиеся лишь на одно творение добродетелей без тщательного испытания, приносит ли они и сколько именно приносят благодати Духа Божия, и говориться в отеческих книгах: ни есть путь, мняйся быти благим в начале, но конец его – во дно адово. Антоний Великий в письмах своих к монахам говорит про таких дев: “Многие монахи и девы не имеют никакого понятия о различиях в волях, действующих в человеке, и не ведают, что в нас действуют три воли: 1-я – Божия, всесовершенная и всеспасительная; 2-я – собственная своя, человеческая, то есть если не пагубная, то и не спасительная; 3-я – бесовская – вполне пагубная. И вот эта-то третья – вражеская воля – и научает человека или не делать никаких добродетелей, или делать их из тщеславия, или для одного добра, а не ради Христа. Вторая – собственная воля наша научает нас в услаждении нашим похотям, а то и, как враг научает, творить добро ради добра, не обращая внимания на благодать, им приобретаемую. Первая же – воля Божия и всеспасительная в том только и состоит, чтобы делать добро единственно лишь для Духа Святого… Вот это-то и есть тот елей в светильниках у мудрых дев, который мог светло и продолжительно гореть, и девы те с этими горящими светильниками могли дождаться и Жениха. пришедшего во полунощи, и войти с Ним в чертог радости. Юродивые же, видевши, что угосают их светильники, хотя и пошли на торжище, да купят елея, но не успели возвратиться вовремя, ибо двери уже были затворены. Торжище – жизнь наша; двери чертога брачного, затворенные и не допускавшие к Жениху, – смерть человеческая; девы мудрые и юродивые – души христианские; елей – не дела, но получаемая через них вовнутрь естества нашего благодать Всесвятого Духа Божия, претворяющего оное от тления в нетление, от смерти душевной в жизнь духовную, от тьмы в свет, от вертепа существа нашего, где страсти привязаны, как скоты и звери, – в храм Божества, пресветлый чертог вечного радования о Христе Иисусе Господе нашем, Творце и Избавителе и Вечном Женихе душ наших. Сколь велико сострадание Божие к нашему бедствию, то есть невниманию к Его о гас попечению, когда Бог говорит: се стою при дверях и толку!.. разумея под дверями течение нашей жизни, еще не затворенной смертью. О, как желал бы я, ваше Боголюбие, чтобы в здешней жизни вы всегда были в Духе Божием! В чем застану, в том и сужу, говорит Господь. Горе, великое горе, если застанет Он нас отягощенными попечением и печалями житейскими, ибо кто стерпит гнев Его и против лица Его кто станет! Вот почему сказано: бдите и молитесь, да не внидите в напасть, то есть да не лишитеся Духа Божия, ибо бдение и молитва приносит нам благодать Его. Конечно, всякая добродетель, творимая ради Христа, дает благодать Духа Святого, но более всего дает молитва, потому что она всегда в руках наших, как орудие для стяжания благодати Духа… На нее всякому и всегда есть возможность… Как велика сила молитвы даже и грешного человека, когда она от всей души возносится, судите по следующему примеру Священного Предания: когда по просьбе отчаянной матери, лишившейся единородного сына, похищенного смертью, жена-блудница, попавшаяся ей на пути и даже еще от только что бывшего греха не очистившаяся, тронутая отчаянной скорбью матери, возопила ко Господу: “Не мене ради грешницы окаянной, но слез ради матери, скорбящей о сыне своем и твердо уверованной в милосердии и всемогуществе Твоем, Христе Боже, воскреси, Господи, сына ее!” – и воскресил его Господь. Так-то, ваше Боголюбие, велика сила молитвы, и она более всего приносит Духа Божиего, и ее удобнее всего всякому исправлять. Блаженны мы будем, когда обрящет нас Господь Бог бдящими, в полноте даров Духа Его Святого!..

Ну а как же, батюшка, быть с другими добродетелями, творимыми ради Христа, для стяжания благодати Духа Святого? Ведь вы мне о молитве только говорить изволите?

Стяжайте благодать Духа Святого и всеми другими Христа ради добродетелями, торгуйте ими духовно, торгуйте теми из них, которые вам больших прибыток дают. Собирайте капитал благодатных избытков благодати Божией, кладите их в ломбард вечный Божий из процентов невещественных… Примерно: дает вам более благодати Божией молитва и бдение, бдите и молитесь; много дает Духа Божиего пост, поститесь, более дает милостыня, милостыню творите, и таким образом о всякой добродетели, делаемой Христа ради рассуждайте. Вот я вам расскажу про себя, убогого Серафима. Родом я из курских купцов. Так, когда не был я еще в монастыре, мы бывало, торговали товарами, который нам больше барыша дает. Так и вы, батюшка, поступайте, и, как в торговом деле, не в том сила, чтобы больше торговать, а в том, чтобы больше барыша получить, так и в деле жизни христианской не в том сила, чтобы только молиться или другое какое-либо доброе дело делать. Хотя апостол и говорит, непрестанно молитесь, но да ведь, как помните, прибавляет: хочу лучше пять словес рещи умом, нежели тысячи языком. И Господь говорит: не всяк глаголяй Мне, Господи, Господи! спасется, но творяй волю Отца Моего, то есть делающий дело Божие и притом с благоговением, ибо проклят всяк, иже творит дело Божие с нерадением. А дело Божие есть: да верует в Бога и Его же послал есть Иисуса Христа. Если рассудить правильно о заповедях Христовых и апостольских, так дело наше христианское состоит не в увеличении счета добрых дел, служащих к цели нашей христианской жизни только средствами, но в извлечении из них большей выгоды, то есть вящем приобретении обильнейших даров Духа Святого.

Так желал бы я, ваше Боголюбие, чтобы и вы сами стяжали этот приснонеоскудевающий источник благодати Божией и всегда рассуждали себя, в Духе ли Божием вы обретаетесь или нет; и если – в Духе Божием, то, благословен Бог! – не о чем говорить: хоть сейчас – на страшный суд Христов! Ибо в чем застану, в том и сужу. Если же – нет, то надобно разобрать, отчего и по какой причине Господь Бог Дух Святой изволил оставить нас, и снова искать и доискиваться Его… На отгоняющих же нас от Него врагов наших надобно так напасть, покуда и прах их возметется, как сказал пророк Давид…

Батюшка, – сказал я, – вот вы все изволите говорить о стяжании благодати Духа Святого как о цели христианской жизни; но как же и где я могу ее водеть? Добрые дела видны, а разве Дух Святой может быть виден? Как же я буду знать, со мной Он или нет?

Мы в настоящее время, – так отвечал старец, по нашей почти всеобщей холодности к святой вере в Господа нашего Иисуса Христа и по невнимательности нашей к действиям Его Божественного о нас Промысла и общение человека с Богом, до того дошли, что, можно сказать, почти вовсе удалились от истинно христианской жизни…

…Очень уж мы стали невнимательны к делу нашего спасения, отчего и выходит, что мы многие слова Священного Писания приемлем не в том смысле, как бы следовало. А все потому, что не ищем благодати Божией, не допускаем ей по гордости ума нашего вселиться в души и потому не имеем истинного просвещения от Господа, посылаемого в сердца людей, всем сердцем алчущих и жаждущих правды Божией. Вот, например: многие толкуют, что когда в Библии говорится – вдунул Бог дыхание жизни в лице Адама первозданного и созданного Им от персти земной, что будто бы до этого не было души и духа человеческого, а была будто бы лишь плоть одна, созданная из персти земной.

Неверно это толкование, ибо Господь Бог создал Адама от персти земной в том составе, как святой апостол Павел утверждает, да будет всесовершен ваш дух, душа и плоть в пришествии нашего Иисуса Христа. И все три сии части нашего естества созданы были от персти земной, и Адам не мертвым был создан, но действующим животным существом, подобно другим живущим на земле одушевленный Божиим созданиям. Но вот в чем сила, что если бы Господь Бог не вдунул потом в лице его сего дыхания жизни. то есть благодати Господа Бога Духа Святого от Отца исходящего и в Сыне почитающего и ради Сына в мир посылаемого, то Адам, как ни был он совершенно превосходно создан над прочими Божими созданиями, как венец творения на земле, все-таки пребыл бы неимущим внутрь себя Духа Святого, возводящего его в Богоподобное достоинство, и был бы подобен всем прочим созданиям, хотя и имеющим плоть, и душу, и дух, принадлежащие каждому по роду, но Духа Святого внутрь себя неимущим. Когда же вдунул Господь Бог в лице Адамово дыхание жизни, тогда-то, по выражению Моисееву, и Адам бысть в душу живу, то есть во всем Богу подобную, как и Он, на века веков бессмертную. Адам сотворен был не подлежащим действию ни из одного из сотворенных Богом стихий, его ни вода не топила, ни огонь не жег, ни земля не могла пожрать в пропастях своих, ни воздух не мог повредить каким бы то ни было своим действием. Все покорено было ему, как любимцу Божию, как царю и обладателю твари…

Такую же премудрость, и силу, и всемогущество и все прочие благие и святые качества Господь Бог даровал и Еве, сотворив ее не от персти земной, а от ребра Адамова в раю, насажденном Им посреди земли. Для того, чтобы удобно и всегда поддерживать в себе бессмертные, Богоблагодатные и всесовершенные свойства сего дыхания жизни, Бог посадил посреди рая древо жизни, в плодах которого заключил всю сущность и полноту даров этого Божественного Своего дыхания. Если бы не согрешили, то Адам и Ева сами и все их потомство могли бы всегда, пользуясь вкушением от плода дерева жизни, поддерживать в себе вечно животворящую силу благодати Божией и бессмертную, вечно юную полноту сил плоти, души и духа, даже и воображению нашему в настоящее время неудобопонятную.

Когда же вкушаем от дерева познания добра и зла – преждевременно и противно заповеди Божией – узнали различие между добром и злом и подверглись всем бедствиям, последовавшим за преступление заповеди Божией, то лишились этого бесценного дара благодати Духа Божия, так что до самого пришествия в мир Богочеловека Иисуса Христа Дух Божий не убо бе в мире, яко Иисус не убо бе прославлен…

Когда же Он, Господь наш Христос, изволил совершить все дело спасения, то по воскресении Своем дунул на апостолов, возобновив дыхание жизни, утраченной Адамом, и даровал им эту же самую благодать Всесвятого Духа Божиего. Но мало сего – ведь говорил же Он им: уне есть им, да Он идет ко Отцу; аще же бо не идет Он, то Дух Божий не приидет в мир: аще же идет Он, Христос, ко Отцу, то послет Его в мир, и Он, Утешитель, наставит их и всех последующих их учению на всякую истину и воспомянут им вся, же Он глаголал им еще сущи в мире с ним. Это уже обещена была Им благодать-возблагодать. И вот в день Пятидесятницы торжественно ниспослал Он им Духа Святого в дыхании бурне, в виде огненных языков, на коемждо из них седших и вошедших в них, и наполнивших их силою огнеобразной Божественной благодати, росоносно дышащей и радостотворно действующей в душах, причащающихся ее силе и действиям.

И вот эту-то самую огнедохновенную благодать Духа Святого, когда она подается нам в таинстве святого крещения, священно запечетлевают миропомазанием в главнейших указанных святою Церковию местах нашей плоти, как вековечной хранительницы этой благодати. Говориться: печать дара Духа Святого. А на что, батюшка, ваше Боголюбие, кладем мы, убогие, печати свои, как не на сосуды, хранящие какую-нибудь высокоценимую нами драгоценность? Что же может быть выше всего на свете и что драгоценнее даров Духа Святого, ниспосылаемых нам свыше в таинсиве крещения, столь живоносна для человека, что даже и от человека-еретика не отъемлется до самой его смерти, то есть до срока, обозначенного свыше по Промыслу Божию для пожизненной пробы человека на земле – на что он будет годен и что он в этот Богом дарованный срок при посредстве свыше дарованной ему силы благодати сможет совершить.

И если бы мы не грешили никогда после крещения нашего, то вовеки пребывали бы святыми, непорочными и изъятыми от всякия скверны плоти и духа угодниками Божиими. Но вот в том-то и беда, что мы, преуспевая в возрасте, не преуспеваем в благодати и в разуме Божием, как преуспевал в том Господь наш Христос Иисус, а напротив того, развращаясь мало-помалу, лишаемся благодати Всесвятого Духа Божиего и делаемся в многоразличных мерах грешными людьми. Но когда кто, будучи возбужден ищущею нашего спасения премудростью Божиею, обходящею всяческая, решиться ради нее на утреневание к Богу и бдение ради обретения вечного своего спасения, тогда тот послушный гласу ее, должен прибегнуть к истинному во всех грехах своих покаянию и сотворению противоположных содеянным грехам добродетелей, а через добродетели Христа ради к приобретению Духа Святого, внутрь нас действующего и внутрь нас Царствие Божие устраивающего.

Слово Божие недаром говорит: внутрь вас есть Царствие Божие, и нуждницы восхищают его. То есть – те люди, которые, несмотря и на узы греховные, связавшие их и не допускающие прийти к Нему, Спасителю нашему, с совершенным покаянием, презирая всю крепость этих греховных связок, нудятся расторгнуть узы их, – такие люди являются перед лице Божие паче снега убеленными Его благодатию. Приидите, говорит Господь: и аще грехи ваши будут, яко багряное, то яко снег убелю их. Так некогда святой тайновидец Иоанн Богослов видел таких людей во одеждах белых, т. е. одеждах оправдания, и финицы в руках их, как знамение победы, и пели они Богу дивную песнь Аллилуя. Красоте пения их никтоже подражати можаше. Про них Ангел Божий сказал: сии суть, иже приидоша от скорби великия, иже испраша ризы и убелиша ризы своя в Крови Агнчей, – испраша страданиями и убелиша их в причащении Пречистых и Животворящих Таин Плоти и Крови Агнца непорочна и Пречиста Христа, прежде всех век закланного Его собственною волею за спасение мира, подающего же нам в вечное и не оскудеваемое спасение наше и замену, всяк ум превосходящую, того плода дерева жизни, которого хотел было лишить наш род человеческий враг человеков, спадший с небесе Денница.

Хотя враг диавол и обольстил Еву, и с ней пал и Адам, но Господь не только даровал им Искупителя в плоде семени Жены, смертию смерть поправшего, но и дал всем нам в Жене, Приснодеве Богородице Марии, стершей в Самой Себе и стирающей во всем роде человеческом главу змиеву, неотступную Ходатаицу к Сыну Своему и Богу нашему, непостыдную и непреоборимую Предстательницу даже за самых отчаянных грешников. По этому самому Божия Матерь и называется Язвою бесов, ибо нет возможности бесу погубить человека, лишь бы только сам человек не отступил от прибегания к помощи Божией Матери.

Еще, ваше Боголюбие, должен я, убогий Серафим, объяснить, в чем состоит различие между действиями Духа Святого, священнотайне вселяющегося в сердца верующих в господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, и действиями тьмы греховной, по наушению и разжжению бесовскому воровски в нас действующей. Дух Божий воспоминает нам словеса Господа нашего Иисуса Христа и действует едино с Ним, всегда тождественно, радостотворя сердца наши и управляя стопы наши па путь мирен, а дух лестчий, бесовский, противно Христу мудрствует, и действия его в нас мятежны, стопы и исполнены похоти плотской, похоти очес и гордости житейской. Аминь, аминь, глаголю вам, всяк живый и веруя в Мя не умрет во веки: имеющий благодать Святого Духа за правую веру во Христа, если бы по немощи человеческой и умер душевно от какого-либо греха, то не умрет во веки, но будет воскрешен благодатию Госпада нашего Иисуса Христа, вземлющаго грехи мира и туне дарующего благодать-возблагодать. Про зту-то благодать, явленную всему миру и роду нашему человеческому в Богочеловеке, и сказано в Евангелии: в Том живот бе и живот бе свет человеком, и прибавлено: и свет во тьме светится и тьма Его не объят. Это значит, что благодать Духа Святого, даруемая при крещении во имя Отца и Сына и Святого Духа, несмотря на грехопадения человеческие, несмотря на тьму вокруг души нашей, все-таки светится в сердце искони бывшим Божественным светом бесценных заслуг Христовых. Этот свет Христов при нераскаянии грешника глаголет ко Отцу: Авва Отче! Не до конца прогневайся на нераскаянность эту! А потом, при обращении грешника на путь покаяния, совершенно изглаживает и следы содеянных преступлений, одевая бывшего преступника снова одеждой нетления, сотканой из благодати Духа Святого, о стяжании которой, как о цели жизни христианской, я и говорю столько времени вашему Боголюбию…

Каким же образом,- спросил я батюшку отца Серафима, – узнать мне, что нахожусь в благодати Духа Святого?

Это, ваше Боголюбие, очень просто! – отвечал он мне. – Потому-то и Господь говорит: вся проста суть обретающим разум… Да беда-то вся наша в том, что сами-то мы не ищем этого разума Божественного, который не кичит (не гордится), ибо не от мира сего есть…

Я отвечал:

Все-таки я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием. Как мне самому в себе распознать истинное Его явление?

Батюшка Отец Серафим отвечал:

Я уже, ваше Боголюбие, подробно рассказал вам, как люди бывают в Духе Божием… Что же вам, батюшка, надобно?

Надобно, – сказал я, – чтобы я понял это хорошенько!..

Тогда отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне:

Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою!.. Что же ты не смотришь на меня?

Я отвечал:

Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли!..

Отец Серафим сказал:

Не устрашайтесь, ваше Боголюбие! Ивы теперь сами так же светлы стали, как я. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть.

И приклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне:

Благодарите же Госпада Бога за незреченную к вам милость Его. Вы видели, что я только в сердце моем мысленно Господу Богу и внутри себя сказал: Господи! Удостой его и телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостоиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей! И вот, батюшка, Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убогого Серафима… Как же не благодарить Его за этот неизреченный дар нам обоим! Этак, батюшка, не всегда и великим пустынникам являет Господь милость Свою. Это благодать Божия благоволила утешить сокрушенное сердце ваше, как мать чадолюбивая, по предстательству Самой Матери Божией… Что ж, батюшка, не смотрите мне в глаза? Смотрите просто и не убойтесь – Господь с нами! Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще больший благоговенный ужас. Представьте себе, в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажен кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца…

Что же чувствуете вы теперь? – спросил меня отец Серафим.

Необыкновенно хорошо! – сказал я.

Да как же хорошо? Что именно?

Я отвечал: – Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!

Это, ваше Боголюбие, – сказал батюшка Серафим, – тот мир, про который Господь сказал ученикам Своим: мир Мой даю вам, не якоже мир дает, Аз даю вам. Аще бо от мира были бысте, мир убо любил свое, но якоже избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. Обаче дерзайте, яко Аз победит мир. Вот этим-то людям, ненавидимым от мира сего, избранным же от Господа тот мир, который вы теперь в себе чувствуете; мир, по слову апостольскому, всяк ум преимущий. Так его называет апостол, потому что нельзя выразить никаким словом того благосостояния душевного, которое он производит в тех людях, в сердца которых его внедряет Господь Бог. Христос Спаситель называет его миром от щедрот Его собственных, а не от мира сего, ибо никакое временное земное благополучие не может дать его сердцу человеческому: он свыше даруется от Самого Господа Бога, потому и называется миром Божием… Что же еще чувствуете вы? – спросил меня отец Серафим.

Необыкновенную сладость! – сказал я.

И он продолжал:

Эта та сладость, про которую говорится в Священном Писании: от тука дому Твоему упиются и потоком сладости Твоея напоивши я. Вот эта-то теперь сладость преисполняет сердца наши и разливается по всем жилам нашим неизреченным услаждением. От этой-то сладости наши сердца как будто тают, и мы оба исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может… Что же еще вы чувствуете?

Необыкновенную радость во всем моем сердце!

И батюшка отец Серафим продолжал:

Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полностью Своею наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостью, ибо Дух Божий радосто-творит все, к чему бы Он ни прикоснулся. Эта та самая радость, про которую Господь говорит в Евангелии Своем: жена егда рождает, скорбь имать, яко прииде год ея: егда же родит отроча, к тому не помнит скорби за радость, яко человек родится в мир. В мире скорбни будет, но егда узрю вы, возрадуется сердце ваше, и радости вашея никто же возмет от вас. Но как бы ни была утешительна радость эта, которую вы теперь чувствуете в сердце своем, все-таки она ничтожна в сравнении с тою, про которую Сам Господь устами Своего апостола сказал, что радости той ни око не виде, ни ухо не слыша, ни на сердце человеку не взыдоша благая, яже уготовал Бог любящим Его. Предзадатки этой радости даются нам теперь, и если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших, то что сказать о той радости, которая уготована нам, на небесах, плачущим здесь, на земле? Вот и вы, батюшка, довольно-таки поплакали в жизни вашей на земле, и смотрите-ка, какою радостью утешает вас Господь еще в здешней жизни. Теперь за нами, батюшка, дело, труды к трудам прилагая, восходить нам от силы в силу и достигнуть меры возраста исполнения Христова… Что еще вы чувствуете, ваше Боголюбие?

Я сказал:

Теплоту необыкновенную!

Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает… какая же может быть тут теплота?

Я отвечал:

А такая, какая бывает в бане, когда поддадут на каменку и когда из нее столбом пар валит…

И запах,- спросил он меня, – такой же, как из бани?

Нет, – отвечал я, – на земле нет ничего подобного этому благоуханию…

И батюшка Серафим, приятно улыбнувшись, сказал:

И сам я, батюшка, знаю это точно так же, как и вы, да нарочно спрашиваю у вас – так ли вы это чувствуете? Сущая правда, ваше Боголюбие. Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святого Духа Божия. Что же земное может быть подобно ему!.. Заметьте же, ваше Боголюбие, ведь вы сказали мне, что кругом нас тепло, как в бане, а посмотрите-ка: ведь ни на вас, ни на мне снег не тает и под нами также. Стало быть теплота эта не в воздухе, а в нас самих. Она-то и есть именно та самая теплота, про которую Дух Святой словами молитвы заставляет нас вопиять к Господу: теплотою Духа Святаго согрей мя! Ею-то согреваемые, пустынники и пустынницы не боялись зимнего мраза, будучи одеваемы, как в теплые шубы, в благодатную одежду, от Святого Духа истканную. Так ведь и должно быть на самом деле, потому что благодарить Божия должна обитать внутри нас, в сердце нашем, ибо Господь сказал: царствие Божие внутрь вас есть. Под царствием же Божиим Господь разумел благодать Духа Святого. Вот это царствие Божие теперь внутрь вас и находиться, а благодать Духа Святого и отвне осиявает, и согревает нас, и, преисполняя многоразлиным благоуханием окружающий нас воздух, услаждает наши чувства пренебесным услаждением, напояя сердца наши радостью неизглаголанною.

Наше теперешнее положение есть то самое, про которое апостол говорил: царствие Божие несть пища и питие, но правда и мир о Дусе Святе. Вера наша состоит не в препредельных земныя премудрости словах, но в явлении силы и духа. Вот в этом-то состоянии мы с вами теперь и находимся. Про это состояние именно и сказал Господь: суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят царствие Божие, пришедшее в силе… Будете ли вы помнить теперешнее явление неизреченной милости Божией, посетившей нас?

Не знаю, батюшка, – сказал я, – удостоит ли меня Господь навсегда помнить так живо и явственно, как теперь я чувствую, эту милость Божию.

А я мню, – отвечал мне отец Серафим, – что Господь поможет вам навсегда удержать это в памяти вашей, ибо иначе благодать Его не приклонилась бы так мгновенно к смиренному молению моему и не предварила бы так скоро послушать убогого Серафима, тем более что и не для вас одних дано вам разуметь это, а через вас для целого мира, чтобы вы сами, утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными… У Бога взыскуется правая вера в Него и Сына Его Единородного. За это и подается обильно свыше благодать Духа Святого. Господь ищет сердца, преисполненного любовью к Богу и ближнему, – вот престол, на котором Он любит восседать и на котором Он является в полноте Своей небесной славы. Сыне, даждь Ми сердце твое,- говорит Он, – а все прочее Я Сам приложу тебе, ибо в сердце человеческом может вмещаться царствие Божие. Господь заповедует ученикам Своим: ищите прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложается вам. Ведь бо Отец ваш небесный, яко всех сил требуете.

Не укоряет Господь Бог за пользование благами земными, ибо и Сам говорит, что по положенному нашему в жизни земной мы всех сил требуем, то есть всего, что успокаивает на земле нашу человеческую жизнь и делает удобным и более легким путь наш к отечеству небесному…И Церковь Святая о том, чтобы это было нам даровано Господом Богом; и хотя прискорбия, несчастия и разнообразные и неразлучные с нашей жизнью на земле, однако же Господь Бог не хотел и не хочет, чтобы мы были через апостолов носить тяготы друг друга и тем исполнить закон Христов. Господь Иисус лично дает нам заповедь, чтобы мы любили друг друга и, соутешаясь этой взаимной любовью, облегчали себе прискорбный и тесный путь нашего шестования к отечеству небесному. Для чего же Он и с небес сошел к нам, как не для того, чтобы, восприяв на Себя нашу нищету, обогатить нас богатством благости Своей и Своих неизреченных щедрот. Ведь пришел Он не для того, чтобы послужили Ему, но да послужит Сам и другим и да даст душу Свою за избавление многих. Так и вы, ваше Боголюбие, творите и, видевши явно оказанную вам милость божию, сообщайте о том всякому желающему себе спасения. Жатвы бо много, – говорит Господь, – делаете же мало… Вот и нас Господь Бог извел на делание и дал дары благодати Своей, чтобы, пожиная класы спасения наших ближних через множайшее число приведенных нами в царствие Божие, принесли Ему плоды – ово тридесять, ово шестьдесят, ово же сто.

Будем же блюсти себя, батюшка, чтобы не быть нам осужденными с тем лукавым и ленивым рабом, который закопал свой талант в землю, а будет стараться подражать тем благим и верным рабам Господа, которые принесли Господу своему один вместо двух – четыре, другой вместо пяти – десять. О милосердии же Господа Бога сомневаться нечего. Сами, ваше Боголюбие, видите, как слова Господни, сказанные через пророка, сбылись на нас: несмь Аз Бог издалече, но Бог изблизи и при устех твоих есть спасение твое…

Близ Господь всем призывающим Его во истине, и несть у Него зрения на лице, Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его, лишь бы только мы сами любили Его, Отца нашего небесного, истинно, по-сыновнему. Господь равно слушает и монаха, и мирянина, простого христианина, лишь бы оба были православные и оба любили Бога из глубины душ своих, и оба имели в Него веру, хотя бы яко зерно горушно, и оба двинут горы. Един движет тысящи, два же тьмы. Сам Господь говорит: вся возможна верующему, а батюшка святой Павел восклицает: вся могут о укрепляющем мя Христе.

Не дивнее ли еще этого Господь наш Иисус Христос говорит о верующих в Него: веруя в Мя дела не точию яже Аз творю, но и больше сих сотворит, яко Аз иду ко Отцу Моему и умолю Его о вас, да радость ваша исполнена будет. Доселе не приносите ничесоже во имя Мя, ныне же просите и примите… Так-то, ваше Боголюбие, все, о чем бы вы ни попросили у Господа Бога, все воспринимаете, лишь бы только было во славу Божию или на пользу ближнего, потому что и пользу ближнего Он же к славе Своей относит, потому и говорит: вся, яже единому от меньших сих сотвористе, Мне сотворите. Так не имейте никакого сомнения, чтобы Господь Бог не исполнил ваших прошений, лишь бы только они или у славе Божией, или к пользе и назиданию ближних относились. Но если бы даже и для собственной вашей нужды, или пользы, или выгоды вам что-либо было нужно, и это даже все столь же скоро и благопослушливо Господь Бог изволит послать вам, только бы в том крайняя нужда и необходимость настала, ибо любит Господь любящих Его: благ Господь всяческим, и щедроты Его во всех делах Его, волю же боящихся Его сотворит и молитву их услышит, и весь совет их исполнит; исполнит Господь вся прошения твоя. Однако опасайтесь, ваше Боголюбие, чтобы не просить у Господа, в чем не будете иметь крайней нужды. Не откажет Господь вам и в том за вашу православную веру во Христа Спасителя, ибо не предаст Господь жезла праведных и волю раба Своего сотворит неукоснительно, однако взыщет с него, зачем он тревожил Его без особой нужды, просил у Него того, без чего мог бы весьма удобно обойтись.

И во все время беседы этой с того самого времени, как лицо отца Серафима просветилось, видение это не переставало… Исходившее же от него неизреченное блистание света видел я сам, своими глазами, что готов подтвердить и присягою.